Огтай БАБАЗАДЕ, президент Центра сейсмологии и физики Земли: «Проблему прогноза и предупреждения землетрясений необходимо решать в планетарном масштабе»

Землетрясения последних месяцев (магнитудой 6,0 вблизи острова Суматра, 7,2 — в Пакистане, совсем недавнее в Габале — 4 и т.д.), похоже, явные свидетельства очередной фазы усиления сейсмической активности. Так ли это на самом деле? Насколько готова современная наука к прогнозированию событий, происходящих в недрах Земли? Каково нынешнее состояние сейсмологии в нашей стране? Об этом и многом другом — в беседе корреспондента «Азербайджанских известий» Галии AЛИEВОЙ с президентом Центра сейсмологии и физики Земли, доктором философии по геолого-минералогическим наукам и доктором физико-математических наук по специальности «Геофизика, сейсмология и сейсморазведка в области окружающей среды и климата» Огтаем БАБАЗАДЕ.

— Как вы можете объяснить сейсмическую активность последнего времени?

— Активизация того или иного района происходит периодически, это обычное дело, если в каком-то месте есть сейсмоактивная зона или пояс сейсмичности. Территория Азербайджана относится к кавказскому сегменту Альпийско-гималайского сейсмического пояса, являющегося одним из крупнейших на Земле. Он простирается от Зондских островов через Бирму, Гималаи, Иран и далее через Турцию, Грецию до Италии. Эта сейсмическая зона была активной в периоды с 1897 по 1916 и с 1934 по 1951 год.

Потому в мире и происходят землетрясения, что вдоль этих поясов периодически идет активизация. И она мигрирует. Следует упомянуть, что до 2011 года наблюдалась самая высокая сейсмовулканическая активность планеты. Свидетельством тому стали пространственно-временные глобальные динамические сейсмодеформационные образования в виде эффектов удаленных и близких форшоков перед (подготовка) и после Суматринского землетрясения 26 декабря 2004 года.

— Насколько учеными изучена так называемая «стадия подготовки» или созревания землетрясений в земной коре?

— Прогноз землетрясений — это конечная цель сейсмологии. На практике же положение парадоксальное. Методология и инструментальная база сейсмологии нацелены на повышение точности решения задач идентификации разрыва в очаге. Однако возникают затруднения при изучении единичного процесса подготовки землетрясения. Не потому ли мнения о возможности прогнозирования сейсмического события столь полярны? И дело не только в недостатке экспериментального материала, по существу не были определены формулировки феноменологических и физических принципов прогнозирования землетрясения. Сложность возникает не только в определении динамики и структуры очагов землетрясений, но и в том, как они располагаются. Например, известно, что в каком-либо регионе идет подготовка не одного землетрясения, а сразу нескольких. Поэтому их надо изучать с новых, нетрадиционных позиций, которые позволят исследовать не только структуру, но и динамику с учетом их иерархичности.

Землетрясения по своей природе иерархичны: слабые — магнитудой от 1 до 4 баллов, сильные — от 4 до 6 баллов и катастрофические — магнитудой от 6 до 8 баллов. Напряжение накапливается на земле и реализуется в выбросе мощной энергии. Лишь собрав воедино все эти факторы, можно полностью изучить процесс динамики и сказать определенно, где произойдет событие. Кроме того, многое зависит от генетически связанных зон, которые расположены на одной плоскости разлома.

— Как наши сейсмологические станции справляются с поставленными задачами?

— Долгие годы в нашей стране были аналоговые сейсмографы, а после землетрясения в 2000 году в рамках соответствующей госпрограммы были приобретены современные цифровые станции, сейсмографы — системы автоматизированной обработки наблюдений. Сегодня все развитые страны подобны антенне, они все покрыты широкополосной сетью сейсмостанций, а регистрация идет только на одном центральном компьютере, который находится в ряде международных центров. Теперь эти данные открыты для всех сейсмологов мира. Словом, перед широкополосной сейсмографией открыты широкие возможности, поскольку диапазон приема волн и частот здесь очень большой. При этом сигнал не деформируется.

В нашей стране осуществляется программа перехода на современные широкополосные цифровые станции, а также на новые коммуникационные системы телеметрической связи приема и передачи информации. И все же, несмотря на то, что мы имеем такую современную сеть, неясно, кто обязан, кто имеет право выдать прогноз. Специализированный орган, научное учреждение, любой гражданин Азербайджана? Где грань обязанностей и ответственности? Следует признать, что хотя у нас и есть проверенная модель прогноза, но нет ни службы прогноза землетрясения, ни системы реагирования на прогнозы, как нет и последовательных попыток построить и то и другое.

— Как работают мировые сейсмологические центры и станции?

— Они также оборудованы широкополосными станциями. Они унифицированы и, регистрируя толчок, тут же устанавливают связь с центром и передают это в реальном масштабе времени. Наши станции также должны быть унифицированы, чтобы мы смогли интегрироваться в мировую сеть. Сейчас у нас 24 цифровые станции, 9 аналоговых, планируется, что в море, в районе месторождения «Азери—Чираг», будут установлены донные цифровые сейсмографы.

— Когда в нашей стране впервые были установлены сейсмостанции?

— После шамахинского землетрясения 1902 года Нобель установил две станции в 1905 году — в Балаханы и в Баку.

— Кроме природных, существуют еще и техногенные землетрясения, провоцируемые, например, ядерными взрывами. Можно ли об этом подробнее?

— Любые вмешательства в дела природы наносят Земле непоправимый вред. Землетрясения могут быть вызваны, например, взрывом или бурением в море, даже бесконтрольной эксплуатацией нефтяных и газовых месторождений. Землетрясения — это не одноразовый процесс, не одномоментное изолированное явление. Любые оползни, грязевые извержения связаны с геодинамикой Земли, с подготовкой более сильного события. С 1972 по 1991 год в районе Астрахани, в северном и северо-восточном Прикаспии, были проведены ядерные испытания, более 180. Информация об этом была засекречена долгие годы. И никто не изучал влияние этих взрывов на Каспий, изменение его уровня, экологию и т.д. Теперь же, имея под рукой банк данных о координатах и о времени ядерных взрывов, можно не только точно прогнозировать процессы, происходящие в земле, но и изучать влияние внешних факторов, в том числе и воздействие ядерных и других взрывов.

— Правда ли, что землетрясения могут провоцировать и водохранилища?

— Конечно, создание любого водохранилища изменяет уровень сейсмичности, провоцирует ее активизацию. Возьмите наше, Мингячевирское. После его создания в 1953 году сейсмическая активность этой зоны возросла в разы. Фактически тот же техногенный процесс.

— Какая страна в мире наиболее защищена от последствий разрушительного землетрясения? Где эта работа поставлена лучше всего?

— Пожалуй, Япония. Я работал в Токийском институте исследования землетрясений. Именно в этой стране самая лучшая сейсмологическая сеть. В 1984 году японские ученые спрогнозировали, что в Токайском промышленном районе в течение ближайших ста лет возможно сильное землетрясение магнитудой 8 баллов. Сразу же была создана компетентная комиссия, правительство приняло решение финансировать проекты по последствиям этого стихийного бедствия, по обеспечению безопасности населения и т.д. Более того, был принят закон о крупномасштабных мерах защиты от сильных землетрясений для обеспечения правовой базы (юридической) снижения сейсмического риска. Подобный закон принят и в США. Кстати, такие же меры были бы совсем нелишне и в нашей стране.

Азербайджанские известия. – 2011. – 2 марта. – С.1-2.