Шаин МУСТАФАЕВ, директор Международного института центральноазиатских исследований при ЮНЕСКО:

«Я счастлив, что был такой период в моей судьбе»

В конце нынешнего года завершается второй срок работы нашего соотечественника, доктора исторических наук Шаина Мустафаева на посту главы Международного института центральноазиатских исследований (МИЦАИ) при ЮНЕСКО. Каким был этот период, какими интересными проектами и впечатлениями он был заполнен, чем важны материалы о сотрудничестве азербайджанцев и народов Центральной Азии? Об этом и многом другом – в беседе Шаина МУСТАФАЕВА с корреспондентом «Азербайджанских известий» Элеонорой АБАСКУЛИЕВОЙ.

– Как получилось, что вы, известный в Азербайджане ученый-тюрколог, вот уже не первый год руководите Международным институтом центральноазиатских исследований при ЮНЕСКО? Это притом, что и наша страна весьма активно сотрудничает с этой международной организацией.

- Международный институт центральноазиатских исследований был создан в 1995 году по инициативе ряда стран региона и при поддержке ЮНЕСКО, его центральный офис находится в Самарканде, в Узбекистане. Поначалу Азербайджан не был его членом, но так случилось, что в 1998 году мне довелось быть участником конференции, организованной институтом в Бишкеке. Я поинтересовался, каковы его цели и задачи, какой регион охватывает, какими научными проектами занимается. И поскольку для меня как ученого, занимающегося историей, медиевистикой, этот регион всегда представлял интерес, то спросил у представителей института и ЮНЕСКО, может ли наша страна стать его членом. Ответ был положительным. И, возвратившись в Баку, я сообщил об этом руководству Академии наук, после чего было принято решение инициировать вступление Азербайджана в эту международную организацию. В 2003 году мы стали членами Института центральноазиатских исследований при ЮНЕСКО.

– А какие еще страны входят в его состав?

– На сегодня полноправными членами института являются десять государств: Китай, Южная Корея, Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Иран, Турция, Пакистан и Азербайджан. Вместе с тем ряд других стран также проявили такую заинтересованность. По уставу института должность директора выборная, ротация происходит каждые 4-6 лет. В конце 2007 года во время очередной ротации руководством нашей страны была представлена моя кандидатура на этот пост. Она получила поддержку большинства стран, вот так я и стал директором института ЮНЕСКО.

– Чем занимается институт, каковы основные направления его деятельности?

– Создание института было вызвано тем, что после развала Советского Союза распалось не только политическое, но и информационное, и научное пространство. Связи между бывшими республиками ослабли настолько, что стало почти невозможно вести совместные научные исследования. А поскольку Центральная Азия – единый регион, народы которого имеют общее историческое и культурное наследие, то и возникла насущная необходимость координировать деятельность научных центров, инициировать международные и региональные исследовательские проекты.

– Кто был инициатором создания МИЦАИ?

– В 1987 году началась десятилетняя программа ЮНЕСКО «Комплексное исследование Шелкового пути – пути диалога». Как известно, Центральная Азия занимала важный отрезок древнего маршрута, соединявшего Восток и Запад от Китая до Европы. Соответственно в ходе этой декадной программы, когда проводились крупные экспедиции по странам Шелкового пути, научные конференции, встречи с общественностью и т.п., возникла идея создания научного координационного центра. По инициативе ЮНЕСКО и ряда центральноазиатских стран она и была реализована.

Основные направления деятельности института – научные исследования в области изучения культурного и исторического наследия стран Центральноазиатского региона, особенно история, археология, этнография, художественная культура и т.д. По этим направлениям инициируются крупномасштабные региональные проекты с участием международного коллектива ученых, проводятся исследования, издаются монографии и, конечно, важное место занимают организация и проведение научных мероприятий – конференций, семинаров, встреч экспертов и т.д. У нас есть свой печатный орган – журнал «Вестник МИЦАИ», выходящий дважды в год на двух языках – английском и русском, где находят отражение все наши проекты.

– В какой мере подтверждают проводимые исследования связь азербайджанцев и народов Центральной Азии? Как складывались отношения и на чем они основывались?

– На мой взгляд, без учета связей с Центральной Азией невозможно полноценно исследовать историю и культуру Азербайджана, особенно в древности и средние века. Этнические, культурные и религиозные связи народов Азербайджана и Центральной Азии исторически настолько обширны и прочны, что территории их проживания вполне можно рассматривать как часть единого региона, что верно как для древнего периода истории, так и для средневековья. Скажем, произведения Низами, Насими, особенно Физули почитаемы у центральноазиатских народов так же, как и их родная литература. Поэзия Навои очень важна для изучения истории азербайджанской литературы, потому что он оказал сильное влияние на многих наших средневековых поэтов – шаха Исмаила Хатаи, Кишвари, Физули, Амани. К тому же в этом регионе наиболее употребительными в сфере культуры были два языка – фарси и тюркский. В произведениях азербайджанских поэтов, писавших на тюркском, встречается много элементов староузбекской, или чагатайской, литературы. Например, Кишвари под влиянием того же Навои иногда писал на чагатайском языке. Это влияние ощущалось не только в Азербайджане, но и в Турции. Известно, что в библиотеке султанов Мехмета Фатиха и Баязида в конце XV века имелись рукописи Навои, поэзия которого была очень почитаема при османском дворе. Специалисты нашего института проводят исследования на эту тему. В частности, в 2010 году мы организовали большую международную конференцию в Самарканде «Низами и Навои: исторические и культурные связи», в которой принимали участие многие видные ученые из стран –членов МИЦАИ. В журнале нашего института был опубликован ряд статей, среди которых и работа известного азербайджанского литературоведа Саадат Шихиевой, посвященная влиянию поэзии Насими на средневековую узбекскую литературу.

– Эти связи касались только культуры?

– Нет, конечно, они были намного шире. Азербайджан долгое время находился в составе огромной Сельджукской империи, а позже монгольской империи Чингизидов. Затем некоторое время часть Азербайджана входила в империю Тимура, наконец, Азербайджан был в составе Сефевидского государства, границы которых частично охватывали и территорию Центральной Азии. Это обеспечивало глубокие связи между нашими народами во всех направлениях. Многие ученые из Центральной Азии приезжали в Азербайджан или Турцию, работали здесь, так же поступали и наши ученые. За годы работы в Самарканде я узнал о многих архитектурных памятниках, построенных здесь азербайджанскими зодчими и мастерами – из Тебриза и Ширвана. Кстати, есть замечательное исследование историка архитектуры Джафара Гияси на эту тему – «В далеких и близких краях» – о международных связях Азербайджана в средние века в области архитектуры и градостроительства. Есть и другие работы. К сожалению, подобного рода научные исследования недостаточно известны в неакадемической среде. Очень важно и то, что это взаимодействие не ограничивалось лишь древностью и средними веками. Оно продолжало развиваться и дальше, и было особенно тесным в конце XIX – начале XX века. Культурное влияние Азербайджана на Центральную Азию в тот период было весьма значительно, поскольку, как известно, развитие культуры и общественных отношений в Азербайджане несколько опережало тамошние. Из множества материалов в азербайджанской прессе того периода мы знаем о наших театральных труппах, гастролировавших в Ташкенте, Самарканде, Бухаре, Фергане. Они ставили пьесы М.Ф.Ахундова, Н.Везирова, Уз.Гаджибекова, которые пользовались огромной популярностью у местной публики. Азербайджанские просветители открывали школы, там жили и творили наши писатели. Скажем, творчество Ю.В.Чеменземенли связано и с Ашгабатом, где он прожил определенную часть своей жизни. Поэзия Сабира, журнал «Молла Насреддин» были с большим интересом читаемы местной интеллигенцией, о чем, в частности, пишет известный узбекский поэт Гафур Гулям.

– Реализуются ли в вашем институте проекты на эту тему?

– Один из самых серьезных исследовательских проектов, которые осуществляет сегодня наш институт, называется «История культурного реформаторства на Кавказе и Центральной Азии в XIX – начале XX века». Была проведена большая исследовательская работа и издана одноименная монография. В реализации проекта участвовали ученые как из Азербайджана – доктора исторических наук Ирада Багирова и Шамиль Рахманзаде, так и из Узбекистана, Казахстана и Дагестана (Россия). В конце ноября мы провели международную научную конференцию в Ташкенте, которая вызвала большой интерес общественности, потому что об этих связях в Центральной Азии известно не очень много, а исследования в ходе проекта показали, в какой степени они были интенсивными.

Еще один крупномасштабный проект – исследование «Художественная культура Центральной Азии и Азербайджана в IX-XV веках». В его реализации участвуют ученые шести стран (пять центральноазиатских плюс Азербайджан). Мы планируем издание пяти томов, посвященных материальной культуре наших народов, три из них уже увидели свет. Это «Керамика», «Художественное стекло», «Художественный металл». Остались не менее интересные – «Архитектура», тему которой мы с вами уже затронули, а также «Текстиль, косторезное дело».

За последние пять лет мы осуществили около 15 крупных международных проектов. Один из них связан с публикацией документов из османского архива в Стамбуле «История Центральной Азии в османских документах». Впервые был введен в научный оборот огромный пласт документов, вместившихся в три тома, к каждому тому имеется резюме на трех языках – английском, русском и современном турецком. Это – документы, к которым в советское время мы не имели доступа. Проделана огромная работа, которой мы гордимся. Реакция на наше издание была ошеломительной, в том числе на Западе. Часто историки посвящают изучению одного документа целую жизнь, а тут такое богатство.

– А сколько всего документов на эту тему хранится в стамбульском архиве?

– Как нам удалось выявить в ходе предварительного знакомства, 1,5-2 тысячи документов, на самом деле их может быть и больше. Мы издали 300 наиболее важных из них, и это очень большое дело, неслучайно они вызвали такой резонанс.

У нас был еще один большой проект совместно с узбекскими и германскими учеными (Институт востоковедения в Галле), посвященный публикациям документов из Самаркандского музея. Как известно, находящиеся в нем документы имеются лишь в единичном экземпляре, что обусловило важность данной работы. Исторические документы, хранящиеся в центральных коллекциях стран региона – скажем, в Институте востоковедения АН Узбекистана и т.п., – более-менее известны международной научной общественности. А вот что касается провинциальных коллекций, то они менее изучены и их состояние, к сожалению, иногда оставляет желать лучшего. Был составлен и издан огромный 600-страничный каталог с описанием полутора тысяч документов на английском языке. Работа, которая была завершена месяца два назад, получила широкий отклик в Европе, Японии, Корее и других странах, занимающихся историей этого региона.

Силами ученых пяти стран в рамках программы ЮНЕСКО по включению объектов Шелкового пути в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, научным координатором которой по Центральноазиатскому региону является наш институт, осуществлен большой проект «Выдающиеся археологические памятники Центральной Азии на Великом Шелковом пути». Его результатом стала богато иллюстрированная монография на английском языке, в которой нашли отражение все имеющиеся на этом пути памятники.

Как известно, в Азербайджане проводится большая работа в этой области, в частности, из памятников материальной культуры Гобустан и Ичери шэхэр уже внесены в список ЮНЕСКО. Вместе с тем, есть еще немало интересных памятников, которые должны стать частью мирового культурного наследия. В конце 2008-го МИЦАИ организовал в Баку международную конференцию «Дорога Страбона как часть Великого Шелкового пути». Этот путь, существование которого некоторые историки оспаривают, проходил из Центральной Азии через Каспий по Куре до Черного моря. Мы издали материалы форума, убедительно доказавшего существование ответвления Шелкового пути, который пересекал территорию северного Азербайджана. И эти материалы могут стать научной базой для выдвижения находящихся на этом маршруте памятников во Всемирный список ЮНЕСКО в рамках программы серийной номинации. Надеюсь, что так и будет, потому что активные шаги в этом направлении предпринимает и Национальная комиссия Азербайджана по делам ЮНЕСКО.

Есть еще вторая программа ЮНЕСКО по включению памятников наскального искусства Центральной Азии в Список всемирного наследия. В этом регионе насчитывается около 500 памятников, подобных нашему Гобустану, но лишь два из них – «Тамгалы» в Казахстане и «Сулейман-тоо» в Кыргызстане – включены в список ЮНЕСКО, а остальные – просто уникальнейшие Саймалы-таш в Кыргызстане, Сармишсай в Узбекистане и другие – остаются вне этого списка. И наш институт как координатор данной программы ЮНЕСКО ведет работу в этом направлении.

– Что в планах института?

– Во-первых, до конца года мы должны завершить начатые проекты. Во-вторых, в сентябре нынешнего года совместно с французской Академией наук состоится конференция по культурному трансферту на Великом Шелковом пути. В ней предполагается участие специалистов из разных стран, в том числе и Азербайджана.– Ваш второй срок на должности главы МИЦАИ в этом году завершается. Чем для вас лично стала работа в Самарканде и во всем Центральноазиатском регионе? – Мне было очень интересно работать и находиться в Центральной Азии, иначе вряд ли я мог бы оставить все в Баку на столь долгий срок. В прошлом году у меня была большая поездка по Термезскому региону, это граница с Афганистаном. Древнейший историко-культурный регион, великолепные памятники, начиная от древности и кончая средневековьем, интереснейшие раскопки буддистских монастырей - Каратепе, Фаязтепе. Я осмотрел раскопки древнего кушанского города на берегу Амударьи. Для историка очень важно вживую прикоснуться к прошлому, а если сказать более высоким стилем, то к вечности. Я счастлив, что этот период был в моей судьбе.

Элеонора Абаскулиева

Азербайджанские известия.- 2 февраля.- С.-1;3