Теймур БУНЬЯДОВ, академик НАНА:«Я думаю, что прожил правильную жизнь»

В минувшем месяце известному историку-этнографу, заведующему отделом исторической этнографии Института археологии и этнографии НАНА, кавалеру орденов «Шохрат» и «Шараф», заслуженному деятелю науки, академику Теймуру БУНЬЯДОВУ исполнилось 90 лет. О своей судьбе, долгой жизни, научной деятельности и художественном творчестве юбиляр рассказал корреспонденту «Азербайджанских известий» Галие AЛИEВОЙ.

— Теймур муаллим, давайте наш разговор начнем с Новруза — самого любимого в стране праздника. Отличается ли его празднование в регионах от столицы?

— Конечно, небольшие различия имеются, но, в принципе, это праздник, имеющий неоценимое значение в национальной самоидентификации. То, что делает наших людей столь добрыми, отзывчивыми, гостеприимными, неравнодушными к чужой беде. Благодаря элементам национальной индивидуальности, таким, как Новруз, даже все эксперименты так называемого переходного периода не смогли до конца убить эти прекрасные черты в наших людях. Вспоминаются слова нашего общенационального лидера, что даже в самой бедной семье в суровое советское время на столе был плов. Трижды за столетие меняли наш алфавит, название нации, и даже языка, на котором мы говорим. Изменилось многое, но несколько краеугольных камней национальной самоидентификации — в том числе Новруз — остались незыблемыми. Видимо, это можно объяснить и тем, что Новруз — не просто праздник. Это феномен, несущий в себе научную, философскую, экзистенциональную суть, феномен, который зиждется на прочном фундаменте вечных ценностей, являясь, по сути, священным знамением божественной мудрости.

— У вас такая трудная и вместе с тем такая яркая и насыщенная жизнь. Читаешь ваш автобиографический роман «Слезы» и на самом деле не можешь сдержать слез…

— Ой, даже говорить об этом не хочется, так это тяжело вспоминать! Мне было всего 7 лет, когда умерла мама, через год арестовали отца, остались мы сиротами — две сестры и брат. В детстве так было тяжело, бывало, подерешься с мальчишками или поозорничаешь, обязательно крикнут вслед «ну он же сын врага народа». В такие минуты я убегал домой, почему-то прятался под одеяло — натягивал его на голову и горько плакал, не понимая, за что мне такая судьба. Но со мной все время был Бог, и только благодаря ему я все выдержал.

— Вы религиозный человек?

— Нет, я просто верующий человек. Мне посчастливилось побывать в паломничестве в известных религиозных центрах, расположенных в Иране и Ираке, но до звания поистине религиозного человека я еще не дорос.

— Вы родом из таких знаменитых мест — из края поэтов и просветителей, которым так гордятся все ваши земляки.

— Да, я родился в январе 1928 года в селе Шихлы Газахского района. Кто только не вышел из нашего района, более двухсот поэтов, писателей и ашугов — Молла Вели Видади, Молла Панах Вагиф, Кязим ага Салик, Яхья бек Газаги, Гусейн Эфенди Гайибов, Самед Вургун, Осман Сарывелли, Гусейн Ариф, Мехти Гусейн, Осман Сарварли, Иса Гусейнов, Исмаил Шихлы, герой итальянского Сопротивления Серафино (Таир Исаев).

Только из нашего села более ста человек стали кандидатами и докторами наук. Я окончил школу в 1946 году с золотой медалью, хотя помню, как ребенком заявил своей старшей сестре Закие, что учиться не хочу, вырасту, стану шофером. Но она победила, была учительницей по литературе и всю свою жизнь посвятила мне — выучила, причем настояла, чтобы я не просто получил аттестат зрелости, а еще и медаль. Хотя бегать на занятия в школу и работать в колхозе в полуголодном состоянии было совсем непросто. Но, как видите, все возможно. В тот год только два человека со всего района получили медаль — я и известный ученый Вагиф Асланов, он был из села Муганлы.

— Каким вы запомнили своего отца?

— Он был очень грамотным человеком, выпускник семинарии в грузинском Гори, помню, как замечательно он читал баяты. На момент ареста он был бухгалтером, его арестовали за то, что он написал письмо Сталину, в котором жаловался на непорядки в районе. Ночью приехали несколько всадников на лошадях и забрали. Мамы к тому времени уже не было. Помню, когда его уводили, я кинулся к нему, обнял за ноги (я был маленького роста), и мы оба заплакали. Мне было всего 8 лет, но я чувствовал, что это наша последняя встреча, хотя еще какое-то время мы с тетей носили ему передачи в тюрьму — у нас в Газахе была тюрьма с поэтическим названием «Ширин галасы». Ну а потом вышинская «тройка» под руководством Елияна подписала ему смертный приговор — расстрел.

Много позже после его реабилитации меня вызвали в райком партии, предложили деньги, сказали: «Это тебе за кровь отца». Я отказался, сказал, что этим гнусным предложением вы в моих глазах второй раз убили отца.

— Почему вы выбрали профессию историка?

— После окончания истфака университета нескольких выпускников отправили учиться в Москву, в аспирантуру Института истории материальной культуры АН СССР. Все, кроме меня, прекрасно владели русским языком, но мне повезло, что я попал на курс к выдающемуся ученому-кавказоведу, лауреату Ленинской премии Евгению Крупнову. Он со мной обращался так же, как со своим сыном Сашей — а, возможно, даже лучше. Я считаю его своим моральным отцом. Каждую неделю Евгений Игнатьевич приглашал к себе домой, чаевничали, занимались. Кандидатскую диссертацию («Земледелие и скотоводство в Азербайджане в эпоху бронзы») я защитил под его руководством.

Это был уникальный человек. Помнится, когда я уже вернулся в Баку и по заданию тогдашнего директора Института истории Аловсата Гулиева подготовил к печати книгу об археологии, поехал в Москву к своему научному руководителю за рецензией. Книга была написана на азербайджанском языке, которого Евгений Игнатьевич не знал, я все главы рассказывал ему устно. И он написал такой отзыв — «Хотя я не знаю азербайджанский язык, тем не менее считаю, что полностью ознакомился с этим научным трудом, согласен с автором и рекомендую книгу к печати». Вот такой это был человек и ученый. Спустя годы я написал книгу о наших музыкальных традициях и посвятил ее моему великому учителю.

— В Москве вы жили в общежитии?

— Да, в центре Москвы, на улице Горького, недалеко от ресторана «Якорь», получали стипендию 700 рублей, плюс раз в год полторы тысячи — из Нефтяного фонда СССР. Денег хватало, и я совершенно забыл о голоде.

Еще мне вспоминается профессор Глейзерман, тоже лауреат Ленинской премии, он читал нам курс истории КПСС. В тот год в Институт истории материальной культуры АН СССР приехали аспиранты из 65 стран, но он вызвал меня и сказал: «Я вижу, вы плохо знаете русский, но предмет знаете на «отлично». И поставил мне пятерку. Это было очень приятно, тем более, что к тому времени нас посетил Муса Aлиeв, тогдашний президент нашей Академии наук, собрал всех земляков-аспирантов из Азербайджана и дал напутствие — вы здесь находитесь от имени всего нашего народа, знайте это и ведите себя соответственно, занимайтесь и докажите, что действительно заслуживаете этой высокой чести. И тогда я дал себе слово: либо учиться и работать над собой день и ночь, либо умереть, но не вернуться с позором обратно. И мы все выдержали.

— Докторскую диссертацию вы защитили уже в Баку?

— Да, через десять с небольшим лет я защитил докторскую диссертацию «Хозяйственная жизнь Азербайджана в древние и средние века» и получил первую в республике ученую степень доктора исторических наук в области археологии и этнографии. Моими оппонентами при защите были Имам Дашдамирович Мустафаев (бывший секретарь ЦК, академик по сельскому хозяйству), ученый из Дагестана Сакинат Гаджиева и выдающийся историк Играр Aлиeв. В 1970 году был удостоен ученого звания профессора, в 1989-м был избран членом-корреспондентом НАНА, в 2001-м — действительным членом НАНА. В общей сложности работе в Академии наук посвятил 63 года своей жизни, начав в 1955 году трудовую деятельность как научный сотрудник отдела археологии Института истории НАНА, а с 1993 года по сей день занимая должность заведующего отделом исторической этнографии Института археологии и этнографии.

— Теймур муаллим, вы известны не только как историк-этнограф, но и как фольклорист, прозаик и поэт. Ваши произведения — роман «Слезы», трехтомник баяты «В тени ханского чинара», «Мать — одна, родина — едина» и «Башы чалмалы даглар» завоевали большую любовь читателей. Какой вы разноплановый!

— Отвечу вам так: в основе всех моих художественных произведений лежит этнография. А о фундаментальном исследовании, трехтомнике «Этнография Азербайджана», изданного в соответствии с распоряжением президента Азербайджана, где я был главным редактором и автором двух томов, хотел бы сказать особо, ведь в нем рассказано о всех сферах и пластах жизни азербайджанского народа — материальной и духовной культуре, особенностях национальных традиций, быта с древнейших времен и до наших дней. Богатейший материал для них был собран нашими учеными во время многочисленных экспедиций в регионы республики на протяжении десятков лет. Кроме того, в уникальном научном труде обобщены также исследования этнографов, проводившиеся с 50-х годов прошлого века — времени, когда в Азербайджане только-только зарождалась этнографическая наука. Фундаментальной базой трехтомника стали и исторические источники, впечатления и рассказы иностранных и местных путешественников, археологические материалы, музейные коллекции, научные труды, посвященные литературе, архитектуре, фольклору, музыке, прикладному искусству, разнообразная периодика.

Помимо богатого этнографического материала в нем освещены также и истоки зарождения археологии, архитектуры, литературы и других наук, что позволит будущим поколениям ученых-исследователей обращаться к нему как к достоверному источнику.

— Теймур муаллим, в январе, когда в НАНА чествовали вас как юбиляра, академик Акиф Ализаде сказал, что прожить 90 лет, как Теймур Буньядов, — это сама по себе большая наука, тем более прожить такую достойную, такую яркую и плодотворную жизнь. А как вы сами считаете — жизнь ваша именно такой была? Вы довольны, как состоялась ваша жизнь?

— Я думаю, что я прожил правильную жизнь, никому не сделал плохого, никого не обидел, не оскорбил. Может быть, поэтому Бог прибавил мне столько лет, отняв жизнь у моих молодых родителей, что именно так я и жил всегда. Вот видите портрет в шкафу? Это моя мама. Каждое утро, когда я вхожу в свой кабинет, я с ней здороваюсь и, уходя, прощаюсь. А дома мысленно разговариваю с портретом моей покойной супруги — Зивяр ханым (к слову, она была дочерью Мехти Гусейна).

— Вы, наверное, живете с детьми и внуками?

— Я живу с внучкой и ее семьей, у нее хороший муж, двое детей. А вообще у меня две дочери. Старшая — востоковед, арабистка, младшая — историк, профессор, преподает в БГУ.

— А что вы делаете, чтобы в 90 лет быть таким активным и так работать? Спорт, особая диета?

— Никогда спортом не занимался, но каждый вечер с 6 до 9 гуляю с товарищами по Приморскому бульвару — как минимум 5 километров. Когда погода не позволяет, хожу по квартире. Ну а диета известно какая: утром овсянка, днем — полноценный обед и вечером — одно яблоко и гатык. Надо обязательно ограничивать себя в еде.

— А почему на пенсию не уходите? Дома не сидится?

— Нет, что вы! Я же — председатель Ученого совета по защите диссертаций, меня ведь в академии всегда ждут, дел очень много, я здесь незаменимый человек. Хотя как академик я мог бы и пореже бывать на работе, но мне и в голову такое не приходит. А как же мои дети? Это я так называю молодых ученых — они же мне на самом деле как дети, я их так люблю, просто обожаю — такие умные, хорошие, замечательные. Кто их проконсультирует, даст нужное направление, определит погрешности в работе и даст правильные советы, если не я? Иначе жить нельзя. А и правда — для чего тогда жить? Если я перестану писать и работать, быть кому-то нужным и полезным — лучше мне тогда умереть. Моя жизнь заключается в этом.

— Как вы считаете, какое самое главное качество в человеке?

— Думаю, честность. Для того чтобы долго жить, надо быть честным, справедливым. Я очень прозрачный человек и все это знают. Горжусь, что могу прямо смотреть людям в глаза, иначе и не представляю свою жизнь.

— У вас на родине, в Аллее просветителей городского парка установлены бронзовые бюсты газахцев, прославивших ваш край. Есть там и ваш бюст. Как вы к этому относитесь?

— Мне, конечно, приятно, что так высоко оценили мою деятельность. Но скажу вам честно — я всегда стесняюсь, даже не подхожу к этому бюсту.

Азербайджанские известия.- 2018.- 29 марта.- С.1, 3.