Черно-белые блики жизни

Участники проекта Музейного центра сделали монохромной даже живопись

Особенно порадовал на вернисаже проекта Музейного центра «Белое и черное» такой вид искусства, как авторская кукла. Пожалуй, именно здесь наиболее четко был соблюден принцип проекта. И как изящно это было сделано! Так, композиция «Момент» Тамиллы Курбановой (балерина в черной пачке) являла собой посвящение Майе Плисецкой. Еще более четко непримиримая двуцветность бытия звучала в работах другой кукольницы — Ольги Акперовой, которую можно назвать еще одним открытием, еще одним явлением этого проекта. Неизгладимое впечатление оставляет ее «Черная вдова» — красавица в черных кружевах с флаконом яда в руке.

Продолжая тему прикладного искусства, хочется отметить батик Татьяны Агабабаевой «Черные и белые полосы жизни», серию коллажей из бумаги и из ткани «Цветы желания» (автор — Илаха Зейналова), а также триптих Натаван Мирзоевой — очень графичные спелые гранаты (роспись темперой по камню). Особое место заняли композиции Инны Башировой «Ноктюрн» и «Зимний сон» — панно из белых перьев на черном велюре.

Очень интересен видеоарт Вугара Али — 4-минутный фильм «Черное, белое и…» — красивое повествование о любви, страсти и нашей с вами жизни, черно-белой и при этом прекрасной. И, разумеется, такой вернисаж был бы неполон без произведений фотоискусства (черно-белых, разумеется), среди которых запомнились работы Марии Шутиковой. Скажем, такой кадр: висят на вешалке халаты — большой и поменьше, светлый и темный. Висят, случайно зацепившись друг за друга поясами. Но прочтешь название — и все становится на свои места: «Я и Он»…

А что же живописцы? Да, и они тоже нашли на своей палитре достаточно места двум заглавным цветам из монохромной триады. Но каждый сделал это на свой лад. Эльяр Алимирзоев, например, поэкспериментировал с удлиненным форматом, явив зрителю «Рояль» — черный прямоугольник, прорезанный только бликами клавиш и подсвечником. Шамо Аббасов, как всегда, весело ухмыльнулся зрителю, виртуозно обыграв форму: его композиция «Ноги» издалека выглядит как гигантское каллиграфическое панно с одним-единственным иероглифом. Фидан Заманова доказала, что даже черно-белый «Поцелуй» может быть очень чувственным. Инна Костина разделила две стихии в своем «Диптихе» из белого и черного квадратов.

Вугар Мурадов в «Женском портрете» попытался поиграть во фракталы: это у него не совсем вышло, зато иконографичность образа налицо, так что эффект гипнотичности все же создается. Рашад Бабаев разбавил пронзительную черноту боли «Святого Себастьяна» воткнутыми в полотно дротиками неожиданно веселенького розового цвета. И получился библейский сюжет в эмостиле! Вугар Али представил несколько иную икону — триптих «Муслим Магомаев». Нияз Наджафов со свойственной ему брутальной хитрецой заставил зрителя смотреть «Черно-белый телевизор»: само полотно, в общем-то, хоть и не слепит глаз буйным колоритом, но, строго говоря, и монохромным не является. Сцепка с идеей проекта идет через сюжет.

И поставить точку в обзоре этого красивого проекта хотелось бы, отметив работу Эльдара Курбана «Кошка»: полосатая красавица с лицом дивной пери так завораживает своими голубыми глазищами, что ей прощаешь все — и то, что по цвету это отнюдь не черно-белая вещь, и то, что лапой злая хищница прижимает к земле умерщвленного ею белоснежного голубя. Это полотно — одно из тех немногих в данном проекте, где идея единства и борьбы двух противоположностей передана не «в лоб», не цветом, а опять-таки через сюжет. Оно отсылает зрителя к народному творчеству, напоминая о том, что хотя черное и белое в подлунном мире для каждого поколения — свои, но сама эта тема — всегда нова и актуальна.

Наиля БАННАЕВА

Азербайджанские известия. – 2009. – 9 декабря. - С. – 4.