У истоков азербайджанского джаза

Анатолий Кальварский: Должность в Баку оказалась чистой случайностью

Джазовое искусство в Азербайджане имеет долгую историю - уже в 1930-е гг. здесь играли джаз не только приезжие музыканты, но и местные коллективы. Этому способствовала особая атмосфера интернационального Баку, в котором синтезировались различные культуры и художественные течения.

В 1960-1970-е гг. оркестр Рауфа Гаджиева и Тофика Ахмедова, вокальный квартет «Гая» принесли популярность азербайджанскому джазу во всем Советском Союзе. Баку превратился в один из центров джаза, здесь сформировался свой неповторимый стиль «джаз-мугам» благодаря творчеству таких ярких музыкантов, как Вагиф Мустафазаде, Рафик Бабаев, Вагиф Садыхов, Арзу Гусейнов и др. За этим богатым музыкальным наследием стоит масштабный культурный обмен и профессиональное взаимообогащение с российскими мастерами. С одним из них, на редкость светлым и талантливым человеком, хочется познакомить бакинских читателей.

Анатолий Владимирович Кальварский - композитор, пианист, заслуженный деятель искусств РФ, один из основателей российского симфоджаза. Известный российский автор музыки к кинофильмам, телевизионным передачам, театральным постановкам. Его произведения вошли в репертуар Михаила Боярского, Николая Караченцова, Андрея Миронова, Эдиты Пьехи, Людмилы Гурченко, Муслима Магомаева, Эдуарда Хиля, Иосифа Кобзона и других известных исполнителей. В богатой творческой жизни композитора есть один период, который имеет особую значимость. Речь идет о десятилетии, проведенном в Азербайджане в качестве музыкального руководителя Государственного эстрадного оркестра с декабря 1960 года по апрель 1970 года.

- Анатолий Владимирович, расскажите, пожалуйста, как вы оказались в Баку?

- С ранней юности, когда мне было лет 17-18, слушая разные джазовые сочинения, которые транслировались по радиостанциям, я представлял себя руководителем биг-бэнда. Мне очень повезло. Окружавшие меня музыканты были добрыми и отзывчивыми людьми, среди них ведущий саксофонист оркестра Л.Утесова Орест Кондат и знаменитейший трубач Николай Носов, а также композитор, дирижер Вадим Людвиковский. Я забрасывал их профессиональными вопросами, приносил свои аранжировки. Таким образом у меня скапливался теоретический багаж. И надо было как-то его «запустить». Но я не думал, не рассчитывал на приглашение руководить оркестром, тем более в 26 лет! Эта должность в Баку оказалась чистой случайностью.

- Скорее, божьим проведением, ведь говорят, случайностей не бывает…

- Да. Оказывается, обо мне знали. И был еще один повод. Незадолго до назначения я приехал в Баку на гастроли с небольшим джазовым ансамблем в качестве пианиста. Мы играли популярную музыку, джазовые стандарты, и так совпало, что в это же время здесь работал оркестр О.Лундстрема, выступало много бакинских музыкантов. Как полагается, был джем-сейшн, на котором, как мне рассказывали потом мои бакинские товарищи, я произвел фурор, особенно композицией «Как высока Луна» (How high the Moon). Меня пригласили, и я, очертя голову, помчался в Баку, ни о чем не думая. Попросил прощения у своего руководителя О.Кондата за то, что покидаю ансамбль, ведь мы были дружны, хорошо сыграны, популярны, но тем не менее я поехал в Азербайджан.

- Какова была музыкальная атмосфера? С чего началась работа?

- Я увидел музыкантов, технически очень подкованных, профессиональных, но, наверное, как и я, мало чего знающих о работе в биг-бэнде. Одних аранжировок было недостаточно, нужно было еще уметь их воплотить. Царила дружная атмосфера взаимообмена и обогащения. Особенно в первой программе, которую я делал с оркестром, мы были на одном дыхании. Им хотелось максимально хорошо сыграть, а мне - максимально облегчить им эту задачу. За три месяца мы подготовили отличную программу, которая подарила нам успешные гастроли - Ростов, Ленинград, Ярославль, и, наконец, Москва, наш азербайджанский оркестр завоевал публику, нас «рвали на части». Дошло до того, что московские руководители оркестров стали переманивать наших музыкантов. Мы понесли существенные потери, но они легко восполнились - в Баку как тогда, так и сейчас много хороших музыкантов. Мне фактически пришлось заново восстанавливать оркестр. Но это все было очень интересно, увлекательно. Мы были увлечены одной идеей и жили очень дружно.

- Были ли какие-то ограничения на западную, буржуазную музыку?

- Я был крайне удивлен, что не было такой жесткой цензуры, хотя не обходилось и без курьезных случаев. В целом, все понимали, что это хорошая музыка, и ей не надо препятствовать. Наш коллектив переживал и трудные дни, но, тем не менее, до конца 1960-х годов наш оркестр вызывал восторг и уважение джазменов.

- Кого из азербайджанских джазовых музыкантов вы могли бы особо отметить?

- Я вспоминаю Кямала Касимова - замечательного тенор-саксофониста, который был просто украшением нашего оркестра, Роберта Андреева, Азера Рзаева, Владимира Наджарова. Вспоминаю музыкантов, не работавших тогда в нашем оркестре, например, таких замечательных пианистов, как Алека Гаджикасимова и гордость города Баку - Рафика Бабаева. Не сказать о Вагифе Мустафазаде - просто грешно. Это история, о которой нужно отдельно разговаривать, потому что такого феномена не было нигде в мире. Может быть, таким был Эрролл Гарнер, с которым я не общался лично. Вагиф был первым и единственным человеком в моей жизни, легендарным пианистом и простым в общении человеком, с которым можно было не только постоять рядом, слушая его, но и пообщаться, обменяться мнениями.

- А известный коллектив «Гая» - пересекались ли ваши пути?

- Еще как! Думаю, в программе, которую создавал в начале 1961 года, я заложил основу для этого уже готового квартета. Были написаны несколько аранжировок, к примеру, на песню «Гала». Это был замечательный коллектив, и свое профессиональное существование этот квартет начал именно с нашей программы, с которой, как я уже рассказывал, мы поехали в гастрольный тур. Там же «Гая» исполнил мои аранжировки из «Серенады солнечной долины», «снятые» с композиций оркестра Глена Миллера. Где-то есть видеоматериал у московских телевизионщиков, потому что они снимали и показывали, кажется, на «Голубом огоньке».

- А был ли у вас опыт создания аранжировок на народные песни или на мугамные эпизоды?

- Это было бы не очень этично с моей стороны, потому что художественным руководителем эстрадного оркестра был замечательный азербайджанский композитор Рауф Гаджиев. Мы поделили между собой сферы деятельности. Азербайджанской линией, а эта линия была приоритетной, занимался Рауф. Мы играли его произведений с элементами джаза, в том числе музыку из популярного кинофильма «Четвертый перископ», инструментальные композиции Тофика Бабаева (тогда он был молодым композитором, работал на телевидении), сочинения Хайама Мирзазаде, одного из моих близких товарищей-композиторов, и конечно же, Тофика Гулиева - как можно без него!? К этому легендарному имени прибавился еще прорастающий, как маленькое растение сквозь бетон антиджазовых веяний, молодой, талантливый Полад Бюльбюльоглу. Мы очень симпатизировали этому молодому, очень приятному и контактному человеку, и с удовольствием играли его первые песенные сочинения. Помню, осенью 1965 года я привез целую бобину его песен, исполненных под рояль, и предложил Ленинградскому радио.

- Подарки судьбы, насколько я знаю, на этом не закончились. В Баку вы встретили любовь всей своей жизни - Эльмиру Мамедовну...

- Я не очень люблю говорить о своей личной жизни. Могу сказать только одно - этот человек, посланный мне Богом, сыграл в моей жизни огромную роль. Я очень счастлив, что мы прожили вместе почти 52 года. Это было подарком мне от азербайджанской земли и Каспия.

- Многая лета, Анатолий Владимирович! Здоровья и процветания вам и вашей семье! И, конечно, творчества!

В заключение нашей беседы Анатолий Владимирович исполнил произведение Sənə də qalmaz Тофика Гулиева, наполненное теплом и светом. Этот свет шел через музыку от мастера, раскрывая его на редкость солнечную сущность. Как точно отметила его супруга, таланта А.Кальварского хватило бы на трех маститых композиторов, а Бог подарил все ему одному. Почему он продолжает посылать ему энергию в такие годы? Потому что Он видит, что дарованный талант не уходит в землю. Эта энергия переходит к людям.

Марина БУСЫГИНА.

Бакинский рабочий.-2022.- 7 июля.- С.8.