Последний из могикан
Корифей мугамного исполнительства Ягуб
Мамедов не просто пел…
В рамках проекта Unudul-mayanlar
(«Незабываемые») Международного центра мугама (МЦМ) состоялся вечер,
посвященный 95-летию кавалера ордена «Шохрат»,
народного артиста Ягуба Мамедова.
Мугам, как мощное многовековое древо с глубокими корнями,
дал не менее мощное развитие многим направлениям музыкального искусства. Мугам
и сегодня активно развивается и пропагандируется в мире голосами молодых ханенде, стремящихся постичь его тайны и овладеть всеми
секретами его магии, которая покоряет человеческие сердца, независимо от их
вероисповедания, национальности и языка.
За последние двадцать пять лет, когда стали проводиться мугамные конкурсы разного уровня, открывшие широкие
возможности для огромной армии молодых и юных ханенде
влиться в искусство традиционного мугамного
исполнительства, музыковеды и поклонники мугама, оглядываясь на мугаматистов прошлого века, когда на сцену после строгого
отбора выходили самые талантливые певцы с необычными голосами и скрупулезным
знанием всех тонкостей древнего импровизационного искусства, возникла
потребность переосмысления творческого портрета, роли и значения ханенде не столь далекого прошлого.
Эти мысли будоражили сознание и оживили мою память на
юбилейном вечере, посвященном 95-летию одного из самых оригинальных
классических ханенде Ягуба
Мамедова.
На вечере заслуженных артистов Севиндж
Сарыеву, Тайяра Байрамова, Илькина Ахмедова, ханенде Миралама Мираламова, Нисбат Садраеву, Мурада Лачин и Хатаи Гаджиева, исполнявших мугамы и теснифы
из репертуара выдающегося артиста мугамного
искусства, сопровождала инструментальная группа солиста МЦМ тариста
Рустама Муслюмова. Зрители также насладились голосом и исполнением мугамов Ягуба Мамедова во время показа видеозаписей из Золотого
фонда.
Ведущий вечера - писатель-публицист, заслуженный работник
культуры Мустафа Чеменли, - автор многих книг об
азербайджанском мугаме и его преданных служителях - ханенде,
в том числе и о Я.Мамедове, приветствуя собравшихся
на свет таланта, неповторимого голоса и незаменимого исполнения мугамов и дястгяхов, заметил, что можно очень долго говорить о Ягуб муаллиме, с которым он часто
встречался и беседовал, мог часами без устали слушать его.
Путь на сцену яркого представителя Карабахской школы мугама Ягуба Мамедова (1930 -2002 гг.) не был обычным и традиционным.
Он не учился в музыкальной школе, однако прошел такую школу мугамно-исполнительского мастерства, которая стоила целой
музыкальной академии, поскольку его окружали мэтры музыкального искусства.
Еще совсем юношей он вместе с будущим кеманчистом
Габилем Алиевым выступал на народных торжествах в
родном Агджабеди и других азербайджанских селах и городах. Первый раз еще в
военные годы его случайно услышал знаменитый ханенде Муталлим Муталлимов, у которого
он впоследствии начал брать уроки мугама. Затем Ягуб
занимался у известного ханенде Сегях
Ислама.
В конце 40-х годов в Агджабеди во время концертов Х.Шушинского и Ш.Алекперовой им
порекомендовали послушать юношу с красивым голосом. После прослушивания они
пригласили Ягуба в Баку, но он не поехал - сельскому
пареньку негде было оставаться в столице. В 1956-м на фестивале в Баку он
получает звание лауреата и становится солистом филармонии. Так началась его
сценическо-исполнительская деятельность.
По словам М.Чеменли, выражение
«поет Ягуб Мамедов» не пристало к этому ханенде, потому что он не просто пел, он творил и создавал
невероятную атмосферу торжества мугама и классических газелей, заставляя
каждого слушателя трепетать при каждом зангюле,
проникновенном переходе к следующим частям мугама и переливах своего
необыкновенного голоса. Он вел за собой слушателей, которые растворялись в
волшебных звуках мугама и покорялись его голосу. Это был классический мугамный исполнитель.
Ханенде старшего и прошлых
поколений изучали и пели тысячелетний мугам не по нотам, ибо в противном случае
мугам невозможно было бы слушать, ведь каждый певец привносит и обогащает его
своим дыханием, своеобразием понимания и глубиной проникновения в музыкальный
характер каждого мугама и смысл классических газелей. Поэтому неслучайно в
народе говорят «Шур», «Мирза-Гусейн сегях» или «Раст» Ягуба Мамедова. Он никогда не выходил за пределы неписанных
канонов мугама и его формы. Ягубу Мамедову всегда
аккомпанировали лучшие таристы и кеманчисты,
и одним из них был присутствовавший на вечере замечательный педагог с почти
полувековым опытом, а также обладатель богатейшего архива редчайших записей как
инструментального, так и вокального мугамного
исполнения, народный артист профессор Вамиг Мамедалиев, который выразил благодарность организаторам
вечера за память о незабвенном ханенде:
- Ягуба Мамедова забыть
невозможно, настоящий Sənətkar (Мастер)
никогда не может быть предан забвению! Народ всегда высоко ценил самородков и
искусных мастеров мугама, а голос и мастерство Ягуба
были невероятными, редчайшими и незабываемыми, его невозможно было слушать
спокойно, - красота и чистота тембра, широкий диапазон, глубокое знание
тончайших нюансов мугама и мастерское владение голосом были неотразимыми.
Один и тот же мугам поют два разных ханенде,
но вы слышите два разных мугама, - вот что такое
творческая и человеческая индивидуальность, именно она придает особый колорит,
ее не спутать с ни с чем! Ягуб был незаурядным ханенде, его голос одинаково хорошо звучал и в верхнем, и в
нижнем регистре, он пел великолепно все мугамы, и его пение невозможно спутать
с кем-либо другим, оно было особым…
По мнению специалистов мугамного
исполнительства, Ягуб Мамедов один из последних
корифеев мугамного искусства ХХ века, исполнитель,
который развил самые молодые традиции этого поколения и обогатил их новыми
оттенками. Исследователи мугама считают его учеником Хана Шушинского, сам
мастер тоже признавал это на встречах с коллегами, и говорил, что многому
научился у Хана и его исполнения, ведь с ним он бывал на многих меджлисах и
всегда старался петь так, как нравилось Хану азербайджанского мугама.
Знатоки мугама считают, что к вопросу «устад-ученик»
следует подходить несколько иначе, поскольку понятие «ученик» упоминается в том
смысле, что он не имеет собственной уникальности и следует по пути своего устада. Но это не так. Ягуб
Мамедов учился не только у Хана Шушинского, но и у всех мастеров, которые жили
в одно время с ним. Первым его устадом стал Муталлим Муталлимов, который
работал в клубе в Агджабеди. Ягуб рассказывал, что не
мог насытиться его голосом, когда тот пел. Еще в детстве он много слушал записи
Зульфи Адыгезалова. А Ага
Сеид Шушинский, был для него непревзойденным устадом.
Ягуб Мамедов был замечательным
мастером мугама и непревзойденным исполнителем народных песен - Şuşanın dağları,
Qarabağ şikəstəsi,
Gül açdı,
а мугамы Rast, Segah-Zabul,
Mirzə Hüseyn segahı, Şur, Bayatı Şiraz, Çahargah и др. достигли в его исполнении классически
высокого уровня. Его голос был воистину уникальным, и он никогда не менялся.
Это был настоящий голос карабахца, - чистый и
неподдельный. Он мог использовать одну газель Физули во всех мугамах, и при
этом возникали совершенно другие восприятия и гармония, ведь вся суть в том,
как она передана и облачена в мугам.
Его Mənsuriyyə является
одним из величайших триумфов азербайджанского мугамного
искусства. В этом мугаме с необычной древней историей есть тоска и любовь,
сражение и торжество победы, размышление и вечные истины, жизненная философия и
душевная тонкость, в нем весь спектр человеческой жизни, эмоций и размышлений. Mənsuriyyə аккумулирует в себе всю историю
человеческой цивилизации, восточной культуры и философии, это воистину
искусство избранных, музыка, рожденная не на земле, а снизошедшая с небес…
Кстати, запись этого мугама состоялась в 1962 году без ведома ханенде по инициативе и согласию Габиля
Алиева.
Успех Ягуба Мамедова определялся
не только его необыкновенным голосом и глубоким знанием мугамов, но еще и тем,
что в нем никогда не ослабевали почтение, пиетет и преклонение перед корифеями
старшего поколения. Именно поэтому все, кто его знал, в один голос говорят о
его скромности и деликатности, отсутствии какого-либо намека на собственную
исключительность. Хан в его понимании был недосягаемой вершиной, рядом с
которой он не видел себя. Будучи в зените славы и выступая на лучших сценах
Баку и зарубежных гастролях, он оставался тем же простым деревенским парнем,
несколько стеснительным и необычайно скромным, не совершившим ничего
особенного, что отличало бы его от остальных.
Один из знатоков, преданных хранителей и исследователей
мугама, переложивший на ноты несколько мугамов, профессор БМА им.У.Гаджибейли, искусный исполнитель на кеманче Ариф Асадуллаев, делясь размышлениями о мугамном
искусстве, отметил, что пение ханенде прошлого века
слушатели различали по голосам, и перепутать, скажем, Сеида и Хана Шушинского
или Абульфата Алиева было невозможно.
- Но сегодня, - посетовал музыкант, - из-за большого
количества молодых исполнителей голоса похожи друг на друга и различить их
довольно сложно. Хоть и считается, что мугам - это
устная традиция музыкального творчества, но он больше относится к точным
наукам, и как человек, который долгие годы исследует акустический спектр мугама
и нотирует его, я говорю об этом со всей
ответственностью. Пение Ягуба было математически
выверенным, и вообще, ханенде из Карабаха различаются
по размеру акустического диапазона.
Ариф Асадуллаев хорошо знал Ягуба Мамедова и был влюблен в его искусство, считая его
титаном мугама, рядом с которым поставить кого-то довольно трудно.
- Исполнительский и вокальный дар Ягуба
Мамедова был не просто природным, - нет, - он был Божественным! - подчеркнул
профессор. - Когда я спросил у известного педагога мугама Наримана Алиева, кто
лучше всех поет мугам, он ответил, что точка опоры всех мугаматистов
и вершина - Сеид Шушинский, после него - это Ягуб Мамедов, и второго такого ханенде
не будет! Это мнение Н.Алиева разделяли многие
опытные мугаматисты, в том числе и Хан Шушинский,
когда его спросили, кого он видит после себя лучшим ханенде,
Хан ответил, - Ягуба Мамедова!
Поэт, писатель и драматург Сейран Сахавет с грустью и трепетом заметил, что душа Ягуба была душой ребенка, настолько она была чистой и
незамутненной: «Чтобы слушать его и оценить тот высочайший уровень исполнения
любого мугама, надо было быть еще и талантливым слушателем, каковым я без
ложной скромности считаю себя. Ханенде, подобный Ягубу Мамедову, появляется раз в тысячу лет! Как-то я
спросил Гадира Рустамова,
кого он считает лучшим ханенде. «Ягуб
Мамедов - это Сеид Шушинский и Муталлим
Муталлимов вместе взятые!» - ответил он.
Ягуб Мамедов преданно служил
азербайджанскому мугаму. Несмотря на свою известность и любовь слушателей, он
так и остался простым человеком, выросшим в живописных горах Карабаха.
Азербайджанское телевидение не раз посвящало ему интересные передачи и
программы, о нем снят телефильм Mənsuriyyə sorağında (В поисках Мансуриййа),
он был президентским стипендиатом.
В завершение памятного вечера был показан видеоролик
исполнения Ягубом Мамедовым Qarabağ
şikəstəsi, который стоя был встречен
публикой громкими аплодисментами.
Афет ИСЛАМ
Бакинский рабочий.-2025.- 15 апреля (№62).- С.7-8.