Джазовые интриги

Группа «Бакустик джаз» под руководством Салмана Гамбарова со дня своего создания пропагандирует различные джазовые стили – от пост-бопа до этноджаза. Но и по сей день музыкант не перестает спорить с самим собой на предмет того: «Восток или Запад?» В зависимости от настроения в процессе работы выстраивается образ «зло – это Запад, добро – Восток», или наоборот. Но одно Салман Гамбаров уже решил для себя. То, что у нас модно называть «джаз-мугамом», по мнению музыканта, только принижает значимость Вагифа Мустафазаде и его роль в существовании азербайджанского джаза. Так как наш мугам в пятиминутную композицию никак не укладывается из-за своего глубинного, философского, созерцательного настроения. В интервью New Baku Post джазист заявил, что, не постигнув этой глубины, музыкант своим «синтезом» призывает не слушателей, а клиентов. Такие музыДжазовые– Вы побывали на многочисленных джазовых фестивалях, имеете возможность общения с коллегами по всему миру. Что-нибудь интересное в мировом джазе сегодня происходит? И не похожи ли тенденции мирового джаза на то, что происходит, к примеру, в изобразительном искусстве – делают инсталляции с мусором и называют это «арт- хаусом»? – Мне кажется, что среди тех, кто делает из мусора арт-хаус, есть настоящие художники, которые создают шедевры. Все здесь

решают талант и идея. Конечно, есть подражатели, которые выбрасывают мусор в мусор. То же самое есть и в джазовой музыке. Есть те, кто не знает ни мугама, ни джаза. Но при этом свою белиберду выдают за джаз-мугам. Это очень болезненная для меня тема. Вагиф Мустафазаде покинул нас в 1979 году в возрасте 39 лет. И сегодня повторять его в точности просто некорректно и неэтично. А с художественной точки зрения это и вовсе плагиат. Такие музыканты напоминают поэта, который выступает на своем творческом вечере с чужими стихами, выдавая их за свои. Но у нас почему-то такие музыканты встречаются овациями со стороны тех людей, которые просто не сведущи в джазе. Что у нас может понравиться? Беспроигрышный вариант – «Март». И, если музыкант сыграет его по-своему, обыватель может остаться недоволен. Поэтому нужно известное и полюбившееся произведение подать в том варианте, к которому

зритель привык. – И это выглядит так, словно джазовый музыкант на чужом горбу в рай въезжает. – Так и получается. Я с уважением отношусь к профессии официанта, но джазист и официант – это разные понятия. Официант – это обслуживающий персонал, который встречает вас словами: «Что изволите?» А Художник не должен задавать публике такой вопрос. Он выражает свой мир, свое отношение в силу своего интеллекта, мировоззрения. Когда ты играешь не свое и очень известное произведение, то должен показать свое отношение к нему, объяснить языком музыки, почему ты обратился к этому

шедевру. – К сожалению, кроме Азизы Мустафазаде, больше никого в мире из наших современных джазистов не знают. Почему так происходит? И в Монтре выигрываем, и в Беркли поступаем, но мирового признания как не было, так и нет. Чего не хватает современному азербайджанскому джазу, чтобы быть востребованным в мире? – Востребованность музыканта проверяется не количеством фестивалей, на которые его отправляют, а количеством персональных приглашений. Этим и измеряется то, насколько мировому джазовому сообществу интересны твои проекты. Образ жизни джазового музыканта – это выступления в джаз-клубах, на фестивалях и запись дисков. Игра на корпоративах – это побочные эффекты популярности. Но, когда джазист

играет один концерт в год, вряд ли это можно назвать образом жизни. Тот же Вагиф Мустафазаде в самое сложное время не отрывался от музыки. Он играл на телевидении, на фестивалях, давал концерты и записывал пластинки. Он жил на Торговой, но на Торговой никто его не видел. Но, если мы сами будем искусственно раздувать вокруг смих себя ореол популярности, ничего не получится. Любой шар, если без конца надувать, когда-нибудь лопнет. Иногда ваши коллеги обижаются на меня за то, что я не рассказываю в СМИ обо всех своих поездках, выступлениях на фестивалях. Но я отношусь

к этому как к своей работе. Для меня это так же непонятно , как если водитель автобуса будет давать интервью и рассказывать о том, сколько пасса-

жиров за день перевез на общественном транспорте. – Но у нас есть специализированный журнал о джазе… – Который должен быть в курсе того, куда и когда едет тот или иной музыкант, и сообщать публике на своих страницах. Но иногда этому журналу невыгодно узнавать новости о том или ином музыканте. Но и это обычное дело. Бывают же интриги среди писателей, актеров, ученых. Почему они не могут среди джазовых музыкантов?! Если вы

скажете, что есть в мире страна, в которой творческие люди друг с другом дружат, а ученые радуются, когда другой получает Нобелевскую премию, я вам не поверю. Каждый считает, что он больше достоин признания и славы, чем другой. Моя позиция такова, что я свою работу делаю не для того,

чтобы об этом написали в журнале или показали по телевизору. Я это делаю потому, что этого не делать не могу. Перефразируя известную фразу, скажу, что джазовой музыкой занимается тот, у кого нет сил бросить это занятие. У меня даже хобби нет. Я отдыхаю этой музыкой…

Bakupost.- 2012.- 24 ноября.- С.35.