В Азербайджане сделана уникальная операция

Доктор медицины Ильгар Касымов рассказывает подробности

Специалисты в области биологии и эволюционной теории утверждают: человек все еще не устоялся как биологический вид. И продолжает расплачиваться за свое прямохождение, в том числе и болезнями, как говорят врачи, опорно-двигательного аппарата. Операции по протезированию тазобедренного сустава в современной медицине, точнее, той ее отрасли, которая именуется артропластикой, уже перестали быть сенсацией, но еще не стали и рутиной. Однако операция, которая недавно была сделана в бакинской клинике "Астория", в полном смысле слова может считаться уникальной. Здесь доктор наук, профессор, хирург-травматолог Ильгар Касымов провел операцию по артропластике тазобедренного сустава больному с пересаженным сердцем. Наверное, рассказ об этой операции надо начинать с 14 сентября 1994 года. Этот день расколол жизнь нашего соотечественника Заки Касимова, которому тогда было 35 лет, на "до" и "после". Тяжелейший сердечный приступ, "скорая", кардиологический центр - и диагноз: обширный инфаркт миокарда. 9 дней в реанимации, две остановки сердца, дважды врачам удается вернуть его к жизни. А потом вердикт: единственный шанс на жизнь и здоровье - пересадка сердца. Наверное, то, что произошло потом, с полным правом можно назвать чудом. В Москве, в НИИ трансплантологии и искусственных органов (ныне Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова) 6 февраля 1996 года под руководством самого академика Валерия Ивановича Шумакова Заки Касимову была сделана операция по пересадке сердца. Финансовую и организационную поддержку Заки Касимову и его семье оказали тогда многие, и прежде всего Администрация президента Азербайджана. 6 февраля Заки теперь считает своим вторым днем рождения. Но донорское сердце - это не только шанс на жизнь и здоровье, но и множество "нельзя" и "надо". В том числе - обязательный прием препаратов, именующихся на медицинском языке иммунодепрессантами, тех, которые не позволяют развиться реакции отторжения чужого, в общем-то, органа. Именно эти иммунодепрессанты сыграли свою роль в том, что сегодня Заки Касимову вновь потребовалась помощь врачей. Но уже для артропластики тазобедренного = сустава. Осуществить эту операцию решился доктор наук, профессор Ильгар Касымов. Говорить с "доктором Ильгаром", как его называют пациенты, и легко, и трудно. Он человек общительный и открытый, с удовольствием, ярко и красочно рассказывает о своей профессии. Но - беда для журналиста! - о себе говорит коротко и скупо, тут же, легко и непринужденно, "меняя тему". Родился в Баку, закончил Азгосмедуниверситет, носивший в те годы имя Н.Нариманова. Потом - работа в Москве, в ЦНИИ травматологии и ортопедии имени Н.Н.Приорова, где и состоялся как специалист. Защитил две диссертации, как говорит он сам, в 34 года стал доктором медицинских наук. А потом, в середине "нулевых", вместе с семьей, с супругой, сыном Атиллой и дочерью Лейлой, вернулся в Азербайджан. Решение свое объяснил просто: "Мы родились в этом городе, никуда мы от этого не уйдем". Сегодня Ильгар Касымов работает в клинике "Астория". Об уникальной операции сам профессор рассказывает скупо, как и подобает истинному профессионалу. В техническом смысле она не представляла большой сложности. Иное дело - степень риска, которая диктует многое, от выбора тактики до выбора самого импланта, который может быть и цементным, и металлическим. А еще надо правильно выбрать способ анестезии, следить за общим состоянием больного. Как подчеркивает профессор Касымов, кардиолог Вугар Гулузаде перед операцией связался с лечащим врачом Заки Касимова в Москве, дал свои рекомендации анестезиологу... Сегодня Заки Касимов уже дома. Послеоперационный период в операциях на опорно-двигательном аппарате - время ответственное, и здесь, как убежден профессор Касымов, очень важно, чтобы у пациента была надежная связь со своим врачом. Конечно, многим азербайджанским врачам, скажем так, "новых" специальностей, таких, как артропластика или кардиохирургия, недостает практического опыта. Конечно, собственная школа здесь только складывается. Но вот убежден профессор Касымов и в другом: "Хирургия – это не цирк, чтобы кататься", - говорит он. Хотя, конечно, не упускает из внимания и "особенности национальной медицины". - Некоторые вопросы, которые задают больные, просто удивляют, - улыбается профессор. - Спрашивают, к примеру: "Доктор, вот у меня давление поднялось - это не от импланта"? Я своих пациентов отсылаю к соответствующим сайтам в Интернете, советую почитать и заранее знать, что может быть после операции, а чего быть не может. И решать самим, ложиться им "под нож" или нет. По словам профессора Касымова, риск осложнений в хирургии присутствует всегда. Да еще с учетом того, что речь идет об операции, которая кардинально повышает качество жизни, но не относится к тем, без которых пациент неминуемо погибает. Сам профессор Касымов говорит об этом философски: - Печально об этом говорить, но если сидеть и ничего не делать, это еще не значит, что с человеком ничего не произойдет. А в мире сегодня вообще тенденция лечить даже простые переломы при помощи агрессивной хирургии, а не гипса. На это в разговоре с Ильгар муаллимом нельзя не обратить внимания: он в курсе мировых новостей по артропластике, новых медицинских технологий, статистических исследований. Об этом свидетельствует многое, и прежде всего книги, в том числе на английском и турецком языках, причем лежащие на столе, раскрытые на нужной странице, с теми мельчайшими деталями, по которым можно отличить книгу прочитанную, точнее, постоянно "читаемую", от той, которая просто красуется на полке. "Надо читать", - уверен профессор, по мнению которого, хорошему специалисту необходимо знакомиться с международным опытом, знать статистику, в том числе касающуюся работы крупнейших мировых центров артропластики. В которой вообще непросто оценить результативность. - В хирургии есть операция аппендэктомии, или, к примеру, грыжа. Там результат своей работы врач видит уже через год, А в случае артропластики сроки куда больше. Я работаю в Баку уже семь лет, - делится с нами профессор. - И если я встречаю своего больного где-то на отдыхе или просто у друзей, и даже не сразу вспоминаю, что делал ему операцию - вот тогда я могу сказать, что все сделал правильно, выбрал верную тактику, предпочел тот имплант, а не этот. В его практике была операция артропластики человеку с удаленной почкой. Была пациентка, которой исполнился 101 год. И множество больных с лишним весом, с сахарным диабетом, с целым букетом диагнозов... Везде - риск значительно выше среднего. В медицине, по словам профессора, степень риска во всех случаях определяется весьма четко. Особенно если опираться на статистику. Казалось бы, операционные методики отработаны и отшлифованы до предела, возможные осложнения учтены и описаны в учебниках. Но осложнения случаются даже у лучших врачей в ведущих клиниках- просто не все эти данные публикуют. "Можно, к примеру, во время операции провалиться в малый таз, и пациент погибнет, - предупреждает он. - Такие случаи отмечаются даже в Королевском госпитале Лондона, где ставят несколько тысяч имплантов в год. И где есть и опыт, и оборудование, и многое другое". И поэтому он не любит традиционный для нашей аудитории вопрос: "Доктор, а вы гарантируете?.." - Когда пациент говорит мне: "Доктор, вы гарантируете, что все будет нормально?" - я всегда отвечаю: гарантии даетфирма "Самсунг". В хирургии риск присутствует всегда, - поясняет профессор Касымов. -- Хирургия - это не капот "Жигулей", под которым все одинаковое и сработанное в соответствии со стандартом. Не зря в ведущих клиниках той же Турции больной перед операцией подписывает документ на 17 листах, где четко указано, в каких случаях осложнений клиника ответственности не несет. Одно из них - повреждение нервов и сосудов. Я, еще работая в Москве, был очевидцем такого трагического случая: у больного, которому делали операцию, седалищный нерв раздваивался уже на уровне таза, в точке значительно выше той, где, согласно учебнику анатомии, это должно происходить. Такую аномалию невозможно предсказать. И действительно есть риск этот нерв пересечь. По словам профессора Касымова, осложнения в артропластике делятся на местные и общие. Местные еще зависят от профессионализма самого хирурга. Общие куда опаснее и коварнее. Самая большая опасность - тромбоз глубоких вен и риск тромбоэмболии, поясняет он. По словам профессора Касымова, именно поэтому операция должна проводиться быстро, без потери времени. А после операции, уже на следующий день, больного поднимают на ноги - пусть даже на костыли. Не позволяют слишком долго лежать. Риск осложнений повышают многие факторы: возраст, лишний вес, сопутствующие заболевания. Американские исследователи, в частности Аарон Розенберг, советуют воздержаться от операции даже в том случае, если у пациента низкий IQ. - Это не преувеличение, - рассказывает профессор Касымов. - Если больной сидит, слишком вывернув бедро - это риск вывиха. Если употребляет алкоголь - еще больший риск. А что такое вывих? Это "скорая", клиника, меня вызывают из дому... А я в это время был в гостях, позволил себе бокал вина - врач тоже человек. Привозят больного, он кричит от боли, если не получится вправить вывих в закрытом режиме, надо делать открытое вправление, значит, класть на операционный стол, делать анестезию на полный желудок - все это повышает риск осложнения, и повышает его многократно. А "благополучный исход" тоже складывается из суммы факторов. - Как я уже говорил, во время операции нельзя терять время, все надо делать быстро, чтобы снизить риск тромбоза, - поясняет нам профессор. - А здесь многое зависит от команды, от операционной бригады. Сет для нашей операции - это восемь больших ящиков с инструментами. Медсестры, с которыми я работаю уже лет шесть, не меньше, не просто знают их содержимое. Во время операции я не трачу время на то, чтобы называть нужный инструмент - они это уже знают заранее. И этот инструментарий тоже заслуживает внимания. На то, чтобы удалить разрушающуюся головку бедренной кости, мы тратим секунд тридцать, но я использую для этого специальную пилу, которая стоит 18 тысяч евро. У меня пила восьмой модели. Девятой в природе еще не появилось. У меня операционный стол прозрачный, и его стоимость тоже двузначное число тысяч евро. Он на электроприводе, я могу повернуть больного в любую позицию, в любой момент сделать рентгеновский снимок... А еще в операционную подается очищенный воздух, установка для очистки которого величиной с комнату, в которой мы сидим. Есть специальная аппаратура,которая позволяет "разрабатывать" суставы после операции. Из всего этого и складывается результативность клиники, - уверен профессор Касымов. И хотя он не говорит этого вслух, очевидно, что на первом месте здесь по-прежнему стоят профессионализм и ответственность самого врача. В профессии которого просто нет "мелочей".

Д.АХУНДЗАДЕ,

НУРАНИ

Эхо.- 2014.- 26 декабря.- С.- 5