Айдан САЛАХОВА: "Сегодня доминируют низкопробные шоу, чтобы оболванивать неокультуренную массу"

Эксклюзивное интервью "Новости-Азербайджан" со всемирно известным художником и галеристом современного искусства, академиком Академии художеств РФ Айдан Салаховой:

- Каково было в начале 90-х начинать свой бизнес в период разгула бандитизма, рэкета и прочего беспредела, царившего в новой России?

- В период перестройки, эдак в конце 80-х, я и мои единомышленники открыли так называемую "Первую галерею", которая была первой независимой студией. Тогда было интересно жить и собирать под своё крыло неформалов, андеграунд и многих интересных художников-авангардистов. В 1992 году эта галерея прекратила своё существование, и вот тогда я решила самостоятельно вести бизнес галериста и создала одноименную галерею "Айдан". Было непростое время, искусство перестало интересовать, так как одна инфляция сменяла другую гиперинфляцию, все безумно гнались за длинным рублём. Было время звериного накопления капитала. Да элементарно продуктов было днем с огнем не сыскать. Время было непростое.

- Сейчас какое?

- После той пресловутой эпохи сегодняшний кризис переносится гораздо легче. Так, с перебоями, но большинство проектов находят свое предназначение.

- В 90-х было засилье китча и дурного вкуса среди "новорусской элиты", и каково было вам формировать вкус и менять сложившиеся стереотипы?

- То, что выставлялось на стенах галереи - вот этим я и мои единомышленники формировали вкус у платёжеспособного населения, а мне приходилось зарабатывать деньги на вторичном рынке путем купли-продажи антиквариата. Новорусские покупали Айвазовского, Левитана, Репина - все то, что было в школьных учебниках в иллюстрированном приложении к учебникам по литературе.

Мне, конечно же, не по душе XIX век русской живописи, но это был бизнес. Постепенно у коллекционеров вкус начал формироваться, и они чаще стали посматривать на стены галереи. Сначала ничего не "рубили", затем, после наших тусовок, искусствоведческих экскурсов по истории современного искусства эти самые покупатели, которые жили старым, начали приобщаться к новому. И только в 2000 году мы увидели плоды своей работы, когда одна за другой шли выставки, и не было отбоя от покупателей.

К тому периоду они уже объездили большое количество стран и поневоле стали присматриваться к миру дизайна, внешнего вида, посещение музеев и всякое такое, что можно назвать образованием, "внутренним университетом". Я была у них в гостях в начале 90-х, и уже сейчас - это небо и земля и грандиозный скачок в развитии сознания. Тогда в их квартирах и особняках доминировал цвет красного кремлёвского кирпича с элементами Art Decor, так называемый постимперский синдром. Сейчас же это такой новомодный hi-tech в духе времени. Вкусы формировались в духе постмодернизма через их любимый отель "Ритц" вечного города Нью-Йорка и постепенно приобщались к современному искусству, познав эстетику Энди Уорхола.

В 90-х у нас было много проектов на российском TV - тогда это интересовало руководство, все новое, неформальное, вне рамок. Тогда цензура отсутствовала оттого, что не было контроля со стороны госчиновников. Сейчас же идет тотальный контроль за визуальным вкусом среднестатистического россиянина. Сегодня доминируют низкопробные шоу, чтобы оболванивать неокультуренную массу, а потом манипулировать ею как электоратом во всяких предвыборных кампаниях. Это выгодно государству. Вот и ваши телеканалы листала и могу сказать, много чего интересного меня прикалывает в духе перформанса, и все это напомнило мне телевидение Йемена и чуть-чуть стран Северной Африки.

- Тогда кому выгодна Общественная палата РФ? Вы были ее членом два года.

- Как идея эта палата хороша. Какие-то идеи мы сумели протолкнуть, а вообще имелись свои сложные сложности. Вот я с коллегами по палате разрабатывала закон "О статусе творческого работника", и он по сей день с трудом частично работает в законодательстве. Все решения деятелей из состава палаты носят всего лишь рекомендательный характер. Дальше, чтобы это пошло в Госдуму, нужны знания определённого механизма.

- Тогда вам надо идти на выборы в Госдуму! Вы только облагородите присяжных заседателей...

- Спасибо, мне и на своем месте интересно. Здесь я могу больше принести пользы себе и своим друзьям, знакомым.

- Вы как-то однажды заметили, что конкуренцию с женщинами ведете как художник, а с мужчинами исключительно только на бизнес-основе. С чем связано такое разделение полов?

- Это ощущение конкуренции и умение мыслить в двуполой философии. В моей работе "Гермафродит" как раз и есть тема о том, что в каждом человеке есть двойственность натур - мужской и женской, независимо от пола. Проблемы у людей возникают тогда, когда они хотят подавить в себе одну из половин. Мир дуален, и работа "Гермафродит" об этом процессе, как в кинематографе Педро Альмадовара. На выставке по этой же теме у меня есть и видеоарт.

- Вы ранее в Баку наведывались исключительно в туристическом режиме?

- Побережье Абшерона всегда было моей зоной отдыха. Но вот недавно Минкультуры совместно с фондом Artics предложили мне проект, связанный с открытием галереи. Открытие решено было начать с моей выставки. Решение принял президент фонда, известный швейцарский коллекционер Оливье Мецелано, который по миру собирает современное искусство, в том числе и коллекции азербайджанских художников.

- Что вас побудило к проектам "Кааба" и "Персидские мотивы"?

- Наверное, есть в этом мои некие детские воспоминания из путешествий по уголкам Азербайджана и Узбекистана. Весь этот Восток с моими миниатюрами - это плод моих путешествий по странам Магриба и Аравии. К большому сожалению, в самой Персии не была. Все свои восточные визуальные формы я использую для неких фрейдийских фабул. Это как бы ящик с двойным дном, который я создаю на основе детективных романов. Есть еще работы из серии "Я люблю себя", где показаны внутренние взаимоотношения женщины со своим собственным "Я". Взаимоотношения и диалог с внутренним и внешним миром. Особенно как женщина любит проводить время в зазеркалье.

- Выставка в Баку рассчитана на зрителя или покупателя?

- Я никогда ни при каких обстоятельствах не рассчитывала на покупателя, даже в тяжелые 90-е. В моём представлении покупатель - это тот, кто интересуется цветком и аквапейзажами. Купят или не купят мои произведения, для меня это даже не вторичный вопрос, которым занимаются мои менеджеры. Вот у художников Виталия Комару и Александра Меламида был проект в виде социологического опроса среднестатистического населения США о том, что больше им нравится в живописи. Так вот, в этом опросе победили такие простые вещи, как море, цветочки, солнце, луна, горы и т.д. Исходя из этого, маркетинговые PR-агентства нанимали художников и создавали иллюстрацию общественного вкуса. Из этого можно предположить, что около 90% земного шара имеет идентичное восприятие визуального искусства.

- С азербайджанскими художниками сотрудничаете?

- Мне очень импонирует ранний период Мелика Агамалова, с которым мы знакомы еще со студенчества, и Фарид Расулов из ваших современников, которые работают с инсталляциями. Особенно его маленький шедевр с мясом, который называется "Инерция". Есть классные работы Алтая Садыхзаде. Много чего интересного собрано у вас в музее современного искусства. Главное в коллекции этого Музея есть последовательность за последние несколько десятилетий - что из чего вытекало. Скажу честно, в Москве такого типа ни в формате музея, ни формате в галереи нет. Все только фрагментарно, и делится современное искусство России только на две столицы - Москву и Питер.

- Из ваших путешествий, какие уголки мира вас по-особому зацепили?

- Наверное, Вьетнам. Там очень интересные комбинации происходили за последнее столетие. Там есть фрагментами высокоразвитый социализм и возродившийся капитализм времен Индокитая, плюс вечный буддизм. Интересная смесь получилась. Здесь я отдыхаю и одновременно могу творить - это здорово, когда можешь поймать свою энергетическую точку на земном шаре.

Эхо.- 2009.- 24 сентября.- С. 8.