«Перекур» Александра Хакимова

или Новый этап большого пути

Александр Хакимов, известный азербайджанский писатель-фантаст, участник Семинара писателей-фантастов под руководством Бориса Стругацкого, не так давно отметил свой 50-летний юбилей. Отметил, надо сказать, без всякой помпезности и пышного банкета. Просто решил по случаю своего дня рождения посидеть с друзьями за чашкой чая и обсудить с ними свои дальнейшие творческие планы. Одно из таких чаепитий состоялось в редакции газеты «Каспiй», где мы и побеседовали с именинником.

– Чем для вас является полувековой рубеж?

– Жизнь часто сравнивают с горой, вершину которой якобы достигают в возрасте пятидесяти лет. Но лично я не согласен с этим. Это что же получается, достигнув пятидесяти лет, человек должен скатываться вниз?! Мой нынешний возраст для меня всего лишь небольшой привал на жизненном пути, и не более того. Я просто замедлил шаг, остановился, оглянулся назад, сделал небольшой перекур и собираюсь идти дальше. А как же иначе? Впереди еще очень большой маршрут. А поскольку по натуре я чистейшей воды трудоголик, то смело могу сказать, что перекур у меня будет очень коротким. Моя жизнь вообще больше походила на подъем по отвесной скале, чем на карабканье в гору.

– И что же вы видите, оглянувшись назад?

– Вижу вещи, события, в реальность которых никогда бы не поверил, если бы о них мне рассказал кто-нибудь другой. Но, увы, все это происходило со мной, факты – вещь упрямая. Хотя почему «увы»? Кажется, я оговорился.

– То есть отвесная скала не заставляет вас ни о чем жалеть?

– Вообще-то я сильно удивляюсь тому, что мне удалось хоть что-то сделать в творческом плане, а удалось мне чрезвычайно мало в силу определенных обстоятельств. Меня никогда не поддерживала ничья могучая рука, высокопоставленный родственник или просто покровитель из числа сильных мира сего, то есть мне совершенно незнакомо все то, что отдельным людям значительно облегчает путь в творчестве. Напротив, я два раза был отброшен за черту ниже нуля, но, невзирая даже на это, не только не сломался, не пал духом, а даже начал работать в удвоенном темпе. В какой-то мере я даже рад, потому что все чинимые мне препятствия только усиливали мою потребность в самовыражении, они как бы способствовали открытию какого-то нового канала, через который я получал новые темы для своих произведений.

– Фантастика! Впрочем, было бы странно, если бы в вашем случае сработало что-то другое…

– Разве? Читателям я почему-то известен именно как писатель-фантаст, в то время как я много писал и реалистических вещей о природе, о людях, о животных, есть у меня немало эссе о жизни, о процессах в обществе.

– А вы сами не ставили для себя какие-то рамки, не пытались утвердиться в каком-то одном жанре, скажем, именно в жанре фантастики?

– Сочинив свои первые рассказы, а было это в далекой юности, я очень скоро уничтожил их, поняв, что ничего нового в этом жанре создать невозможно, не говоря уже о том, чтобы дорасти до уровня американских, европейских, восточных гигантов этого жанра. Меня больше привлекало творчество Джеральда Даррелла, и потому я начал писать о животных, надеясь усовершенствоваться как писатель-анималист, тем более что сам я по специальности биолог. Но Фортуна, как известно, дама капризная, и сегодня я стал тем, кем стал, и на вопрос: кем я сам себя считаю, всегда отвечаю: «Я человек, которому есть что сказать людям».

– А когда легче писать фантастику: до или после пятидесяти?

– Легче, конечно, до пятидесяти, поскольку в раннем возрасте каждый писатель больше склонен фантазировать, искать и находить более нереальные темы для своих произведений. Но с другой стороны – с возрастом он учится более трезво воспринимать окружающую его действительность и начинает писать уже на грани реального и фантастики, то есть описывает фантастическую ситуацию в реальной жизни. Именно это направление лично мне наиболее близко.

– В каком мире вам легче живется: в реальном или придуманном?

– Мне одинаково тяжело в обоих мирах, потому что я не обладаю способностью приспосабливаться ни к одному из них.

– Потому, видимо, и пишете?

– Видимо, да. Во всяком случае, любое мое произведение рождается из контрастов личных мироощущений с окружающей средой. Из истории известно, что произведения таких классиков, как Бальзак, Лондон, Горький и многих других, рождались из контрастов их личной неустроенности с той жизнью, которую они описывали в своих романах, их желания выжить на фоне практической невозможности достичь этого.

– А вам не кажется, что жизнь в условиях любых реалий без фантастики утратила бы смысл?

– Безусловно. Более того, общество лишилось бы многих своих достижений при этом. Даже пещерные люди при чудовищных условиях своего существования придумывали какие-то мифы, которые, возможно, просто помогали им выжить, но именно таким образом незаметно зарождалась культура древних народов.

– Где вы черпаете темы для своих произведений?

– Да где угодно! Могу просто взглянуть на звездное небо и подумать о внеземных цивилизациях или посмотреть на морскую синь и представить себе, что где-то там, на невообразимой глубине, живут существа, о которых мы до сих пор не имеем ни малейшего представления. Однозначно ответить трудно. Слава Богу только за одно то, что он наградил меня способностью не только видеть, но и присматриваться к тому, что окружает нас в этом огромном мире!

– Так вы, биолог, веруете в Бога?

– Как воспитанник советской школы в юности я, конечно же, был ярым атеистом и всякий раз удивлялся, когда моя верующая бабушка – татарка по национальности – говорила мне о существовании Бога. Но именно в те годы я перечитал огромное количество книг о флоре и фауне, и, естественно, чем дальше углублялся в их изучение, тем больше приходил к мысли о том, что все это природное богатство не могло возникнуть просто так, из ничего, что есть Творец всего сущего, которому подвластен весь мир и который управляет всеми этими эволюционными процессами в природе. И поскольку мои предки были приверженцами исламской веры, я постепенно начал постигать ислам, чудеса Корана, которому и сегодня поклоняюсь.

– Ваше отношение к прогнозам вообще и к прогнозам скептиков относительно конца света в 2012 году в частности?

– Я изучал этот вопрос и раньше, и всякий раз удивлялся тому, сколько раз человечество готовилось к «концу света». Об этом говорил в свое время Нострадамус, очень серьезно к этому вопросу относились племена майя, оставившие в память о себе уникальные календари, но каждый раз все это «отменялось». Думаю, что пронесет и на этот раз, по крайней мере, у нас есть шанс убедиться в их прогнозах – ждать-то осталось недолго. Что касается вообще прогнозов, то, на мой взгляд, лучше их вообще не делать, что, между прочим, запрещает и исламская религия. Существуют, безусловно, точные прогнозы, но по большому счету все это делается ради бизнеса. А что касается плохих прогнозов… Вспомните яркий эпизод из комедии Мирзы Фатали Ахундова «Мусье Жордан и дервиш Масталишах», когда дервиш, увидев как в результате его манипуляций «взрывается» Париж, спасается бегством.

– Довольны ли вы отношением современного читателя к вашему творчеству?

– Более чем. Если в наше время при полном отсутствии рекламы или «раскрутки», как теперь принято говорить, меня узнают на улице, посылают мне sms, то это говорит только о том, что читатель интересуется моим творчеством, за что я ему благодарен. В магазине «Али и Нино» мне показывали отзывы читателей на сайте, где многие пишут, что в этом магазине они приобретают именно мои книги. Я считаю это высшей наградой за свое творчество.

– Мне кажется, что у героев фантастических произведений не бывает прототипов…

– Я бы так не сказал. Долгое время считалось, что «Человек-амфибия» Александра Беляева – это чистейшей воды выдумка, но позже выяснилось, что незадолго до написания этого романа он в одной из аргентинских газет на немецком языке прочел заметку о том, как некий немецкий хирург пересадил безнадежно больному мальчику-индейцу жабры рыбы, после чего он прожил некоторое время. Так и родился известный роман «Человек-амфибия». Есть прототипы героев и моих произведений.

– Как, на ваш взгляд, они относятся к вам? Что бы сказали при встрече?

– Думаю, они не были бы на меня в обиде, ведь в своих произведениях я преподнес их гораздо интереснее, чем они есть на самом деле. В основном я пишу о людях своего поколения, к которым большая часть молодежи относится как к вымершим бронтозаврам, а жаль, потому что нам еще есть что сказать подрастающему поколению, чему научить их, и именно это я пытаюсь сделать в своих книгах.

– Работаете над чем-то сейчас?

– Я всегда над чем-то работаю, и в последнее время решил заняться эссеистикой. Я очень люблю родной Баку, и потому решил объединить все свои знания о природе, о космосе, о людях в рамках одного произведения, в центре которого будет мой любимый город. Думаю, что это придется по душе нашим читателям.

ЛАЛА БАГИРЗАДЕ

Каспий.- 2010.- 14 апреля.- С. 8.