Чингиз из семьи Алмасзаде

Он состоялся как личность, как самобытный музыкант со своим почерком и именем

Три года назад ушел из жизни талантливый композитор Чингиз Алмасзаде, и боль этой утраты не стихает в сердцах тех, кто знал его. Ему некуда было спрятаться – редкая и уважаемая в стране фамилия делала его известным человеком по рождению. Но это, как оказалось, отражаясь на отношении окружающих, развивало в нем неодолимую потребность состояться самому. И он состоялся – как личность, как самобытный музыкант со своим почерком и именем, пройдя интересный путь в творчестве, обнаруживший в нем талант и генетически заложенное трудолюбие, стремление к независимости, сформировавшее неординарный характер.

Гамар Алмасзаде – первая азербайджанская балерина, основатель национального балета, обладательница самых престижных званий и наград не только в нашей республике, но и в бывшем СССР. Она запомнилась как яркая звезда отечественной культуры, посвятившая жизнь развитию этого элитарного искусства и за полвека воспитавшая несколько поколений мастеров хореографического искусства.

Своих детей у Гамар ханым не было, и когда у ее брата Энвера, известного театрального художника, родился сын Чингиз, ее как будто подменили. Долгожданный, единственный, мальчик рос как бы на две семьи – в окружении ласки, любви и, что греха таить, баловства. Тетушка чуть ли не отнимала ребенка у матери и сама заботилась о нем по полной программе. Изнеженная женщина, за которой долгие годы как за малым дитем ходила собственная нянечка, она даже стала сама готовить малышу какие-то особо изысканные блюда – лишь бы доставить ему удовольствие.

Особенно знаменитая тетушка любила делать Чинке подарки – да такие, чтобы удивить его несказанно. Могла, к примеру, упросить завмага продать ей огромный выставочный трактор или самосвал, специально изготовленный для витрины; отовсюду везла модную одежду, а однажды купила перстень, к счастью, он носить его отказался – «Я не пижон какой-нибудь».

Чингиз и в самом деле не был пижоном, хотя учился в элитарной музыкальной школе-десятилетке для одаренных детей, впоследствии получившей имя Бюльбюля, где иные модники не прочь были показать себя и в самом деле выглядели пижонами. Возможно, привыкший к тому, что встречают не по одежке, что в семье все – тетя, папа мама – балерина, а затем и художественный руководитель Бакинского хореографического училища Элла Петровна Алмазова – были заняты творчеством, требовавшим редчайшей самоотдачи, преданности и жертвенности, он рано определился с целью жизни и приоритетами в ней. В числе которых, прежде всего, скромность, уважительное отношение к окружающим, свойственные одаренным людям, начисто лишенным чувства зависти – зачем оно, если самому все под силу. Что касается музыки…

В какой-то момент, еще школьником Чингиз попробовал заявить родителям, что хочет уйти в другую профессию – наверное, потому, что с детства в учебе все давалось легко и просто, а хотелось экстрима. Но кто мог при всем уважении к личности ребенка позволить ему оставить дело, сулившее судьбоносное будущее – рядом-то были такие маститые профессионалы, рано распознавшие в мальчике талант!

Знаменитые композиторы Гара Гараев, Джовдет Гаджиев, Фикрет Амиров, Джахангир Джахангиров, на правах самых близких друзей его семьи бывавшие в доме его тетушки, у которой он жил месяцами, на корню, как говорится, заражавшие своим возвышенным восприятием окружающего мира, могли ли оставить его настолько равнодушным, чтобы отказаться от счастья по их примеру глубже и глубже проникать в творческий мир?

Тогда опекавший одаренного ученика директор музыкальной школы, незаурядный композитор Назим Аливердибеков буквально одной фразой как бы отрезвил фантазера, однажды как-то по-особенному уверенно сказав: «Из Чингиза получится композитор». Ну и потом, когда поступил в консерваторию, заведовавший там кафедрой композиции Хайям Мирзазаде высказал юноше свое отношение к тому, что он стал называть своим «твердым решением».

Кто мог допустить, чтобы мальчик, за несколько дней выучивавший большой и сложный фортепианный концерт и интересно исполнявший его на публике, ученик, смело показывавший профессионалам собственные, весьма достойные сочинения, неуважительно отнесся к Богом данному таланту? И звездная фамилия, возможно, тут играла свою роль, видимо, Чингизу надо было пройти через это самому себе поставленное испытание, и он выдержал его в непростой для молодого человека борьбе с самим собой.

И было это куда выше, ценнее, чем вскоре обрушившаяся на него слава успешного автора песен, участвовавших в конкурсах, звучавших на фестивальных подмостках, отмеченных почетными дипломами, престижными местами, призами и наградами, настигавших молодого композитора каждый год.

Помню беседу с Чингизом Алмасзаде осенью 1994 года. Зная его как автора написанного в качестве дипломной работы интересного «Концерта для фортепиано с оркестром», камерных и вокальных циклов, струнного квартета, оратории, я не без иронии спросила:

– Увлекают современные ритмы, или песни – это дань моде, возможность заявить о себе?

– И то и другое, – парировал он. А уловив мой явный скептицизм, твердо заметил: – Не думайте, что эстрадные песни легко писать! Кстати, Гара Гараев, у которого я имел честь учиться в консерватории, не осуждал увлечение эстрадной музыкой, просто советовал не начинать с нее.

– Вы были послушным учеником и студентом?

– С детства я привык к уважению. На первый взгляд, избалованные вниманием общества и достаточно высоким статусом люди, мои родители – трудолюбивые, очень занятые профессионалы – с какой-то особой бережностью относились друг к другу. Наверное, без этого невозможно было перенести те нечеловеческие нагрузки, которых требовали от них профессия, дело, ставшее главным в жизни. И если педагоги, случалось, использовали другой стиль общения, я конфликтовал. Просто потому, что не принимал неуважительного отношения

к личности.

– Своей?

– Не обязательно. Возраст тут значения не имеет.

– Говорят, вы рано начали зарабатывать – это тоже проявление стремления к независимости?

– К материальной независимости! И дело не в том, что безнравственно взрослому юноше «сидеть на шее родителей», кстати, никогда не имевших того достатка, который избавил бы их от забот о хлебе насущном. Я и сейчас работаю в нескольких местах – научным сотрудником Института искусства и архитектуры НАНА, руковожу музыкальными программами в Еврейском культурном центре, пишу песни, делаю аранжировки, записываю фонограммы для своих коллективов, лауреатов республиканских конкурсов – камерного хора «Аллилуйя» и детского хора «Ницаним».

– А с некоторых пор стали и заведующим музыкальной частью Русского драматического театра имени Самеда Вургуна.

– Да, когда директор этого театра, мой консерваторский товарищ Марат Ибрагимов пригласил на эту должность, я колебался недолго – сразу почувствовал возможность развивать множество новых музыкальных идей.

– Это помасштабнее чем песенки? И материально выгоднее?

– Опять шутите. Скажу честно: за короткое время в театре мне удалось сделать нечто такое, что принесло моральное, творческое удовлетворение, и это радует. А доход… Не все же измеряется деньгами. Хотя как знать.

Беседа наша состоялась в тот день, когда в давно уже обветшавший родительский дом Чингиза и семьи Алмасзаде на улице Видади, 112 он должен был привезти из роддома сынишку Данияра. С женой Майрой Мамедовой и маленькой дочерью Эльсенем они жили тогда на два дома – здесь, опекая его овдовевшего отца Энвера, и в квартире на улице Хагани, где так нуждалась в их заботе любимая Томочка, прославленная Гамар ханым.

– Я поражалась выносливости Чингиза, – рассказывает сегодня ведущий преподаватель Бакинского хореографического училища Майра Алмасзаде, – на чьи хрупкие плечики выпали сложнейшие испытания, которые она, любящая, преданная жена с честью выдержала.

Она со слезами на глазах говорит:

– Если с таким большим трудом можно смириться с тем, что ушли из жизни старшие члены семьи Алмасзаде – 90-летние наши старожилы, люди, оставившие глубокий след в культуре Азербайджана, то сердце отказывается верить в то, что в расцвете творческих сил, в свои 53 года, ушел от нас талантливый человек, без которого мир буквально померк.

В свое время именно Чингиз согласился с предложением своей матери Эллы Алмазовой направить его будущую жену Майру, выпускницу Бакинского хореографического училища, на стажировку в Москву, где она получила диплом Российской академии танца, чтобы как специалист с высшим образованием посвятить жизнь подготовке молодой смены балерин и танцовщиков в Азербайджане. И сочетая этот благородный творческий труд с обязанностями хранительницы домашнего очага, стала другом и опорой семьи, принявшей ее.

Всегда неимоверно перегруженный, Чингиз, как на редкость трудолюбивый, благодарный и преданный человек, оставался рядом с отцом и вместе с супругой Майрой сделал все, чтобы жизнь Энвера и Гамар ханым в годы тяжелой болезни была достойной. Все последние годы до конца дней Гамар ханым он был для нее самым близким и доверенным человеком, ее душеприказчиком и просто няней, особенно в кризисные 90-е, когда многим из нас было холодно и голодно.

Сегодня не могу отделаться от мысли, что подчас и суеверие имеет право на существование: ну как тут не поверишь в то, что Гамар ханым «забрала» своего любимого племянника, а на десятый день вслед за ним – его отца, своего брата-художника Энвера? Спланировав церемонию открытия памятника ей в Аллее почетного захоронения, готовясь к которой Чингиз обивал пороги в некоторых инстанциях, добиваясь, чтобы к сроку был готов и установлен здесь памятник ей, он того момента так и не дождался – скончался от тромба, закупорившего сосуд, ведущий к сердцу.

Исполнилось четыре года с того апрельского дня 2006-го, когда ушла из жизни замечательная азербайджанская балерина, первый профессиональный мастер классического танца в нашей стране Гамар Алмасзаде, с которой связана целая эпоха небывалого расцвета в Азербайджане такого тонкого, элитарного вида искусства, как балет.

Майра – супруга композитора Чингиза, его дочь Эльсенем и сын Данияр, наконец, перебрали оставшиеся реликвии – документы, награды и фотографии, которые передали в Музей истории Азербайджана и Музей музыкальной культуры, где с ними смогут ознакомиться наши молодые соотечественники.

Благоговейно прикасаемся к пожелтевшим страницам написанного Гамар ханым арабской вязью либретто балета «Шур». Восхищаемся, что в заполненных ею анкетах всего 2-3 записи – всю жизнь она посвятила работе в Театре оперы и балета да в Бакинском хореографическом училище – разве не доказательство преданности избранному делу?

Почетные грамоты, удостоверения члена общественных организаций, куда избирали Гамар Алмасзаде как человека, не остававшегося в стороне от общественно-политических событий, дипломы о присвоении званий народной артистки Азербайджана и народной артистки СССР, ордена самой высокой пробы – свидетельства ее эпохи. Вместе с многочисленными фотографиями, запечатлевшими эту обаятельную женщину, они красноречиво говорят о том, что Гамар ханым оставила неизгладимый след в национальном искусстве своими блистательными выступлениями на сцене Азербайджанского государственного театра оперы и балета, постановкой классических спектаклей и воспитанием достойных учеников.

Впрочем, и так хорошо известно: если по сей день наш балетный театр славится высоким уровнем сценической культуры и тяготеет к ее достойным образцам, то все это заслуга Гамар Алмасзаде, заложившей в Азербайджане систему серьезного хореографического образования.

А что же оставил в наследство Чингиз из семьи Алмасзаде?

– Он работал в одной из тесных комнатушек родительского дома, часто далеко за полночь, – рассказывает супруга. – Все что-то писал на столике. За инструментом – редко и не долго, чтобы послушать то, что в мыслях уже сложилось. Не досыпая, неделями мог ходить нахмуренный, сосредоточенный – явно искал. Если становился общительным, разговорчивым, мы понимали: «Нашел»! Тогда уж к пианино подсядет – рояля у него никогда не было. В последние годы появился синтезатор, и все встало на свое место, хотя нагрузка была неимоверно большая – кроме других заказов, за несколько лет написал музыку к 27 спектаклям РДТ!

Но где она, эта музыка?..

Да, музыку вообще не пощупаешь и в музей на хранение или обозрение не сдашь. Тем более сегодня, когда и нотные записи уходят в прошлое. Разве что можно взять в руки электронные носители – диски, скажем, или другие современные технические средства, озвучить их.

Слава Богу, старейший сотрудник РДТ, заслуженный работник культуры Азербайджана Владимир Неверов, чьи на редкость популярные пьесы великолепно иллюстрировал Чингиз Алмасзаде, заботливо сохранил список сочиненных композитором авторских партитур, по названиям которых можно судить о диапазоне его творческого мышления, профессионализме и изысканном вкусе. И тем более можно радоваться тому, что в театре сохранились записи музыки к спектаклям, большинство из которых сегодня остаются в репертуаре театра и пользуются популярностью.

Доводилось слышать высказывания о том, будто музыка к театральным постановкам составляет фон сценического действия, и как же это обидно звучали эти слова! Ну ладно, можно представить, что там за названиями таких номеров в спектакле-сказке «Василиса прекрасная», как «Хороводная», «Кадриль», «Выход сыновей», но разве можно недооценить силу музыкального воздействия в таких сценах, как, скажем, «Заговоры стрел», «Превращения», «Волшебство» и другие?

Прелесть музыки Чингиза Алмасзаде – в ее органичной составляющей, всегда определяющей настрой, содержание, ауру спектакля, и это неслучайно. Этот человек жил музыкой, сопровождавшей его неотступно, и, как говорится, имеющий уши да услышит. Он любил свое дело, он делал его мастерски и получал большое удовлетворение от того, что долгие годы и его участие в спектаклях делало любую театральную премьеру РДТ праздником.

Сколько психологической лирики в его партитуре спектакля «Филумена Мартурано»»! Как разнообразны 70 эпизодов, на которых строится «Хитроумная влюбленная» по Лопе де Вега, или стилизованные номера для «Мнимого больного» по Мольеру»! А сказки – «Подснежники для королевы», «Волшебное платье для Белоснежки», «Мой друг Карлсон» и многие другие, пронизанные буйством фантазии, изысками, характеризующими персонажей и обстановку, в которой происходит действие.

Помнится, в поисках постановочного решения для комедии М.Ф.Ахундзаде «Визирь Лянкяранскохо ханства» главный режиссер театра, народный артист Азербайджана А.Шаровский воспользовался советом Чингиза Алмасзаде, предложившего сделать современный мюзикл. И произведение этого сложнейшего сценического жанра удалось более всего потому, что творческий коллектив получил замечательный материал для него. Накануне премьеры, еще в 1999 году, я беседовала со всеми участниками спектакля, и вот что сказал мне тогда композитор:

– По характеру, да и по количеству музыки, которую я написал к этому спектаклю, это музыкальная комедия. В ней много сольных и ансамблевых вокальных номеров и танцев. Это абсолютно национальные мелодии. Главная задача, которую я перед собой поставил, не допустить, чтобы музыка носила сопроводительный характер и служила фоном для разворачивающегося действия. Для этого сижу на всех репетициях, прислушиваюсь к советам и замечаниям режиссера, проникаюсь собственным восприятием того, что делают актеры. Мне важно, чтобы музыка была не только проникновенной, красивой, но непременно создавала настроение, диктовала атмосферу и выражала дух спектакля.

– Наверное, не самое ординарное доказательство того, что музыка Чингиза к этому спектаклю удалась, как говорится, на славу, состоит в том, что и сегодня веселый, добротный, яркий спектакль «Визирь Лянкяранского ханства», не раз с большим успехом показанный на фестивалях за пределами Азербайджана, собирает аншлаги? – спрашиваю Шаровского.

– Конечно, на то он и мюзикл, – ответил Александр Яковлевич. – Чингиз вообще оставил глубокий след в судьбе многих наших постановок, нашего театра. Не забуду, как расстрогал он всех участников, когда рождался спектакль «Петля» по пьесе Рустама Ибрагимбекова. Написав «Романс офицера белой гвардии» на собственные стихи, он на редкость проникновенно выразил настроение героя, во многом определил нерв необычного повествования о сложном времени и судьбе человека, оказавшегося на перепутье.

Повторим, что с участием композитора Чингиза Алмасзаде только в РДТ имени Самеда Вургуна поставлены спектакли «Недосягаемая» С.Моэма, «Идеальная пара» В.Попова, «Кин-4», «Королевские игры» Г.Горина, «Чествование» Б.Слейда, «Красавец-мужчина» А.Островского, «Мой любимый сумасшедший», «Мой муж – чокнутый» Эльчина и другие, в числе которых – яркие сказки, многие из которых по много лет пользуются большим успехом у зрителей.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспий.- 2010.- 22 мая.- С. 11.