Очерки как документы эпохи

Вклад азербайджанских учителей в историко-этнографическое изучение своей страны

в конце XIX – начале XX веков

– Совершенно закономерно, что учителя, представители самой просвещенной части населения Азербайджана, в конце XIX века оказались у истоков многих отраслей наук, – говорит научный сотрудник Музея истории Азербайджана Нэрмин Таирзаде, рассказывая об «Из истории азербайджанской интеллигенции». И с горечью оговаривается, что исследователей истории педагогической мысли и просвещения долгое время больше привлекала литературоведческая и искусствоведческая деятельность азербайджанских учителей в конце XIX – начале XX веков. – А вот многогранными усилиями тех, кто был связан с изучением истории и этнографии родного края, долгие годы очень мало кто интересовался. Когда с коллегами С.Газиевым, М.Эфендиевым и А.Абдуллаевым мы – каждый в своей области – заинтересовались деятельностью отдельных учителей в области краеведения, чтобы в своих исследованиях по достоинству оценить значение составленных ими материалов, выяснилось, что мы были практически первыми, кто прикоснулся к этой теме. Между тем уже тогда имелись свидетельства того, что учителя и, прежде всего, воспитанники Горийской и Иреванской семинарий, а также Александровского учительского института в Тифлисе, сделали в этой области немало, и жаль, что оставленные ими материалы долгие годы не были предметом специального исследования.

– Объем их наверняка выходит за рамки одной научной статьи?

– Естественно, но попробуем здесь сделать попытку проследить в общих чертах направление и характер научных интересов азербайджанских учителей начальных школ того времени.

– Это уже совсем не мало…

– Большая часть собранных учителями материалов публиковалась в таких изданиях, как «Сборник материалов по описанию местностей и племен Кавказа», печатавшихся Кавказским учебным округом с 1881 года, а также в кавказской периодической печати.

– Как видно из попавших в ваше поле зрения документов, толчком к научной деятельности педагогов явилось предложение Кавказского учебного округа от 14 марта 1880 года о сборе по месту их службы сведений о природе, экономике, истории, этнографии, демографии, лингвистике, материальном благосостоянии, санитарных и гигиенических условиях края и образцов устного народного творчества?

– На это предложение отозвалось немало учителей. Материалы собирались по месту работы в течение всего учебного года, а в каникулярное время – и по всему уезду. Несмотря на чрезмерную занятость служебными обязанностями, учителя, заинтересовавшись поставленной задачей, отнеслись к делу со всей серьезностью, а в отдельных случаях и с увлеченностью первооткрывателей. Они, по сути, стали первыми краеведами, этнографами, собирателями фольк-

лора в ряде уездов Южного Кавказа, в том числе и вошедших в пределы современного Азербайджана.

– Расскажите о них…

– Работы учителей могут быть условно разбиты на три группы: очерки о конкретной местности с более или менее полным охватом ее природных условий, исторического прошлого, хозяйства и быта; материалы об определенных отраслях хозяйства, памятниках какого-либо уезда или населенного пункта; сообщения об отдельных памятниках, обычаях, явлениях и фактах. Вне этих групп находятся записи исторических легенд и сказаний, сказок, притч, поверий, примет, песен, анекдотов, а также воспроизведение различных письменных источников.

– Среди этих материалов были особенно ценные?

– Среди опубликованных историко-этнографических материалов выделяются своей свежестью и обстоятельностью работы Мамеда Гасана Эфендиева «Селение Лагич Гейчайского уезда»; Рашидбека Эфендиева «Габалинский махал» и «Несколько сведений о селении Гуткашен»; Керимбека Измайлова «Село Неграм Иреванской губернии Нахчыванского уезда»; Гасанбека Багирова «Некоторые характерные черты жителей Геран-Бой Ахмедли Елисаветпольской губернии Елисаветпольского уезда». Не все работы учителей в свое время увидели свет. Некоторые очерки дорабатывались и публиковались уже в 1920-1930 годы. Были завершены и частично опубликованы труды Р.Эфендиева по истории и этнографии Нухинского уезда. В них содержатся ценные наблюдения по топонимике, сведения об историческом прошлом, памятниках старины, развернутая характеристика быта населения. Конкретный материал по этнографии Нухи содержится в рукописи Ахмеда Набиева, подробно иллюстрированной авторскими рисунками, чертежами и фотографиями. Значительный интерес представляет неизданный труд прекрасного педагога, одного из первых в Азербайджане собирателей фольклора, краеведа и этнографа Теймурбека Байрамалибекова «Лянкяран в прошлом» или «Этнография Талышинского края», над которым он работал не один десяток лет.

– Каким материалом он пользовался?

– При создании своих этнографических очерков Т.Байрамалибеков, М.Эфендиев, Р.Эфендиев и некоторые другие авторы опирались на письменные источники, включая труды античных, арабских авторов, записки путешественников, официальные статистические сведения, периодические издания, монографии историков, специальную экономическую литературу, устную информацию местных жителей. Кроме того, они довольно широко доверялись собственным наблюдениям – то есть всему тому, что составляет научную базу любого историко-этнографического исследования.

– Они признаются значимым материалом?

– Еще каким! Характеристика различных сторон материальной и духовной культуры народа, социально-экономических явлений, описание памятников архитектуры, случайных археологических находок, содержащиеся в записях учителей, делают последние ценным первоисточником, который не может быть игнорирован при исследовании экономики, истории, этнографии последних десятилетий XIX – начала XX веков, эпиграфики, археологии, истории архитектуры Азербайджана.

– И на официальном уровне?

– В составленных очерках, наряду с различиями в сюжетах, имеется и немало общего в отношении описываемых событий, явлений и фактов, что обуславливается программой, разработанной Управлением Кавказского учебного округа.

– Как выглядели эти документы и можно ли им доверять?

– Конечно! Многие из авторов – народных учителей – выросли, а затем и трудились в сельской местности, поэтому имели ясное представление об условиях жизни и труда крестьян, о состоянии отдельных отраслей хозяйства. В материалах, собранных учителями, нашли отражение обобщенные выводы об аграрных отношениях и положении крестьян, имеющие первостепенное значение для изучения социально-экономической истории Азербайджана. В последующем эти сведения легли в основу сюжетов десятков статей в журнале «Молла Насреддин», среди которых есть и написанные его редактором Дж.Мамедгулузаде. В этих

статьях приводились и факты захвата помещиками «удобной» земли крестьян, сохранения крепостных пережитков, беспощадной эксплуатации крестьян. В отдельных трудах затрагивались вопросы обеспеченности крестьян землей, объема и характера повинностей в пореформенной азербайджанской деревне. Помещен рассказ Керим бека Исмайлова о малоземелье, о большом числе безземельных крестьян в селении Неграм.

– И на все это вы выявили документы в архивах?

– Не только я. И не только в архивах – найти их совсем не просто. Подробное исследование положения государственных крестьян в селе Лагич провел М.Эфендиев. С этой целью он использовал посемейные списки, обширный статистический материал из Управления государственных имуществ Бакинской губернии и другие официальные источники. Произведенные им подсчеты дали конкретную картину неравномерного распределения земли среди крестьян, несоответствия повинностей крестьян размеру надельной земли, несправедливости раскладки податей.

Т.Байрамалибеков, внимательно изучавший положение частновладельческих крестьян в Лянкяранском уезде, писал, что последние, не будучи в состоянии выкупить отведенные им наделы, по-прежнему оказывались вынужденными арендовать землю у помещика или кулака. При этом кулак или купец сдавал крестьянам на кабальных условиях землю, арендованную им, в свою очередь, у казны, нередко под будущий урожай, исполу, а скупленный за бесценок урожай продавал втридорога.

– Получилось, что на основе наблюдений весьма таких осведомленных граждан, как учителя, в той или иной местности можно было делать анализы состояния общества, выводы, и ставить вопросы перед властями…

– И даже решать очень важные проблемы.

– На основании наблюдений учителей?

– Более или менее полная картина создавалась и благодаря другим источникам, но тот опыт приносил существенную пользу в процессе реформ и преобразований. Ведь осведомленность тех авторов была полной и объективной.

– Получается, материалы конкретных, на первый взгляд чисто житейских наблюдений, служили базой для научного анализа и законодательных выводов?

– Все вполне серьезно. Объясняя тяжелое положение крестьян невежеством последних, учителя всячески сочувствовали им, нередко оказывая им содействие в рациональном ведении хозяйства, в приобретении сельскохозяйственного инвентаря, оказывая даже медицинскую помощь, хотя и сами не принадлежали к зажиточной части общества. Но там были определенная профессиональная база, интерес к литературе и общественно-политическим вопросам, знания о развитии капитализма в сельском хозяйстве мировых держав и личностные отношения, часто решавшее множество социальных проблем переустройства быта и сознания. В трудах учителей довольно много места отведено вопросам качественных сдвигов в деревне – социальной дифференциации крестьян, применению наемного труда, отходничеству. Социальное расслоение среди занятых рисоводством крестьян Лянкяранского уезда наиболее ярко изобразил Т.Байрамалибеков, среди медников на примере села Лагич Гейчайского уезда – М.Эфендиев, среди шелководов Джебраильского уезда – Фарадж Султанов.

Учителя, работавшие в сельской местности, выражали свое отношение к проникновению торгово-ростовщического капитала в азербайджанскую деревню, усиливавшееся с 80-х годов XIX века, несовершенство которых на основании их живописных рассказов описал в своих едко сатирических материалах Дж.Мамедгулузаде в своем журнале «Молла Насреддин», выступавшем за обездоленных.

– Литературные произведения выигрывали от такой «фактуры»?

– Уверена, что да. Ведь они выходили из-под пера самых талантливых литераторов. В очерках авторы дают всестороннее представление о ковроделии, ручном ткачестве, мыловарении, кузнечном, кожевенном, гончарном, красильном деле, об изготовлении кирпича и черепицы, головных уборов и одежды, носков и обуви, изделий из металла и дерева, осоки и камыша, и прочих материалов. Некоторые авторы обратили внимание на упадок отдельных промыслов – ручного ткачества, кустарного изготовления медной посуды, керамических изделий, вытесненных изделиями фабричными.

Наиболее полно состояние ремесел освещено в работах Т.Байрамалибекова, А.Набиева и Р.Эфендиева. Последний обратил внимание на название ремесленных кварталов в Нухе, сохранившихся вплоть до недавнего времени: Даббаглар (кожевники), Дулузлар (гончары), Зяргярлар (ювелиры), Харратлар (плотники), Сабунчи (мыловары) и другие. Эта названия свидетельствовали о живучести и многообразии ремесел, их месте в экономической жизни города. Р.Эфендиеву во время поездок по Нухинскому уезду удалось собрать интересные сведения и по истории ремесленных организаций первой половины XIX века. Об устройстве цехов в Нухе, об отношениях между мастерами, подмастерьями и учениками ему сообщил 119-летний старожил, бывший цеховой старшина. Р.Эфендиев и сам наблюдал эксплуатацию подростков, которые за три года ученичества не столько приобщались к ремеслу, сколько прислуживали мастеру и его семье. Со слов упомянутого старца был записан любопытный документ – образец текста договора между мастером и подмастерьем.

Р.Эфендиев собрал подробные сведения о нухинских караван-сараях, их внутренней жизни, архитектурном облике. Описывая их, он подчеркивал древние торговые связи Нухи с южным Азербайджаном, Гянджой, Дагестаном.

– Таким образом, учителя, занявшиеся сбором материалов по истории, экономике, этнографии, коснулись в своих работах ряда социально-экономических вопросов, среди которых важнейшим являлось освещение процесса развития капитализма в пореформенной азербайджанской деревне, его последствия.

– Учителя проявляли глубокий интерес к далекому прошлому народа, интересовались археологическими памятниками и архитектурными сооружениями. К примеру, происхождение и состояние памятников старины изучал Т.Байрамалибеков, который впервые собрал сведения о крепостных сооружениях первой четверти ХIХ в. на территории Лянкяранского уезда. Он описал историю сооружения и состояние крепости Беллябиль (или Беллябыр), объяснил происхождение названия и записал связанные с ней легенды. Более других изучением исторических памятников занимался Р.Эфендиев. В бытность смотрителем училища в селениях Гутгашен, а затем – Хачмас Нухинского уезда, он детально обследовал окрестности, зафиксировал целый ряд памятников средневековья. Это крепости, храмы, караван-сараи, бани, кладбища, отдельные надгробия, пиры, склепы и т.д. При этом автор обнаружил не только знание письменных источников (Плиний Старший, Клавдий Птолемей, ал-Истахри, Ибн ал-Факих), преданий и легенд, связанных с историческими памятниками, но и дал впервые квалифицированное описание их внешнего вида и строительной техники. Дворец шекинских ханов, жилой дом Шекихановых с их замечательными интерьерами, медресе в селении Гилейли Р.Эфендиев относил к выдающимся памятникам азербайджанского зодчества. Он высказывался за необходимость реставрации памятников старины, сохранение культурного наследия прошлого.

Преобладающая часть собранных учителями материалов носит этнографический характер.

– А какое место занимают семейный быт и положение мусульманской женщины в этих этнографических изысканиях?

– Дело в том, что при изучении местного быта учителя часто останавливались на свадебных обычаях и обрядах. Наиболее изученными оказались свадебные обычаи Нухинского уезда, записанные Агалар беком Гиясбековым и Р.Эфендиевым. Последний подчеркнул всю унизительность положения девушки, которая при заключении брака становилась предметом торга между родителями будущих супругов. Автор отмечал откровенное неудовольствие в семье при рождении дочери, нежелание дать девочке-подростку образование и обучить ремеслу, требование от женщин беспрекословного подчинения мужу-господину, хозяину, полное затворничество и огромную занятость в доме, приусадебном хозяйстве, а в крестьянской семье – и в поле.

Учителя единодушно выступали в печати против бесправия женщин, протестовали против временных, принудительных и ранних браков, резкой возрастной разницы между невестой-подростком и пожилым женихом, что нередко приводило к трагической развязке. Эмансипация женщин рассматривалась ими как важнейшая общественная задача, без которой невозможно приобщение к прогрессу, цивилизации. Разрешение этой задачи учителя видели исключительно в образовании и воспитании девушек – будущих матерей. «Только образование, – писал великий многоопытный педагог Фиридун бек Кочарлинский, – позволит мусульманской женщине занять подобающее ей место в семье как кормилицы и воспитательницы, как хозяйки».

Авторы в своих очерках обращали внимание на физическое и нравственное воспитание детей. Отмечая высокую детскую смертность (в среднем 60-70%) в Нухе, Р.Эфендиев связывал ее с невежеством матерей, которые не придерживались никакого режима в воспитании детей, полагая, что все болезни от Бога, и пользовались услугами духовных лиц, знахарей, которые «лечили» заговорами и молитвами. Одним из распространенных способов избавления от болезней считалось посещение «пиров» – святых мест. Неграмотное темное население избегало представителей официальной медицины вследствие религиозных предрассудков, а также незнания азербайджанского языка лекарями и фельдшерами, которые из-за своей малочисленности не в состоянии были охватить больных всего уезда или города. Среди причин, вызывающих различные тяжелые заболевания, неравнодушные учителя отмечали условия труда и жизни: плохое состояние жилищ бедняков, сырость, отсутствие безопасного отопления и освещения, тяжелый труд крестьян при возделывании риса, обработке овчины, коконов, изготовлении кирпича, мыла.

– Как сами авторы этих этнографических очерков относились к тому, что описывали, о чем сигнализировали властям в конце XIX – начале XX веков?

– Во всяком случае, не идеализировали бесполезные, жестокие, грубые нравы и обычаи, бытовавшие на местах. К примеру, с осуждением описывали отдельные виды развлечений, такие, как петушиные и собачьи бои, состязания в бросании камней, приводившие к тяжелым увечьям игроков.

– Как сегодня научный мир и общественность оценивают вклад учителей в изучение истории родного края и происходившие там положительные перемены?

– Конечно же, их заслуги переоценить невозможно. Работы их почти полностью построены на описании собранных ими на местах материалов. В одних случаях это были робкие попытки, в других – настоящие научные исследования. На их научных выводах не могли не сказаться характер, особенности мировоззрения, последовательность, длительность, глубина и широта изысканий.

Являясь в большинстве своем представителями либеральной буржуазии, интеллигенции, они не видели иного пути избавления народа от угнетения, нищеты и бесправия, как в его просвещении. Они считали своим гражданским долгом содействовать по мере своих сил распространению школ, различных курсов для взрослых, библиотек и читален, организовывать спектакли, концерты, вечера. По их убеждению, только грамотный человек мог обеспечить свое материальное благосостояние и отстаивание свои прав.

Материалы, собранные и обработанные учителями, положили начало этнографическому изучению ряда уездов и населенных пунктов Азербайджана. Очерки являются интересным документом эпохи. Благодаря точности, достоверности описаний, огромному, разнообразному фактическому материалу, труды учителей не утратили своего значения до наших дней.

Наряду с материалами по социально-экономической истории Азербайджана несомненную ценность представляют описания памятников старины, в особенности архитектурных сооружений, со времен публикации которых прошло более ста лет. Многие из них за это время разрушились, зато другие – подверглись реставрации, и это вместе с другими преобразованиями тоже свидетельствует о том, что их труды, их голос в защиту прогресса и процветания родины прозвучал не зря и принес много добрых перемен соотечественникам, народу такого процветающего государства, как независимый Азербайджан.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспий. – 2011. -18 июня. – С. 10.