Музыкант играл на скрипке…

Рашид Алиев: Я открыл для себя что-то новое в звучании привычных нот

На днях в уютном зале Консерватории прошел сольный концерт молодого, но очень талантливого скрипача Рашида Алиева. Свое часовое выступление он отыграл на одном дыхании, более того - сумел погрузить слушателей в прекрасный мир музыки.

Программа, прозвучавшая в тот вечер, была хорошо продумана: вначале - Бах, Соната №1 для скрипки соло (адажио и фуга), затем прозвучала первая часть Концерта для скрипки Сибелиуса, следом - Ариф Меликов, Монолог из балета «Легенда о любви», а завершился вечер Хаванезом Сен-Санса. На сцене все было отработано до мелочей, и зритель, затаив дыхание, внимал чарующим звукам, переполняющим зал.

После столь потрясающего выступления мы решили поговорить с Рашидом Алиевым о музыке, его дальнейших планах и любимом инструменте.

- Рашид, давайте с самого начала: кто и как приобщил вас к миру музыки?

- Возможно, это прозвучит чересчур высокомерно, если я скажу, что сам пришел в этот мир. И не совсем верно: в музыкальную школу меня привели родители. Меня отдали в класс скрипки, когда мне было чуть больше четырех лет, и в тот момент я, конечно, не мог относиться к этому серьезно. Просто взял в руки инструмент и начал заниматься. А до того, года в три, я уже играл на нагаре и даже принимал участие в концертах. Однако основную роль моей жизни, разумеется, сыграла скрипка. Я понял, что люблю этот инструмент и музыку, только пройдя долгий путь. Лишь к 14-15 годам я осознал, что это не просто увлечение, а смысл моей жизни, то, без чего я себя просто не представляю.

- То есть до 15 лет вы еще сомневались и планировали свою жизнь, не связывая ее с музыкой?

- По правде говоря, я об этом тогда не задумывался. До 14 лет я занимался музыкой неосознанно. Но когда познакомился с моим педагогом - народной артисткой Азербайджана профессором Зарой ханым Гулиевой, понял, что должен заниматься именно этим, более того - если оставлю музыку, перестану воспринимать окружающий мир так, как я его вижу сегодня.

- Значит ли это, что в начале творческого пути вы занимались лишь в угоду своим родителям?

- Не могу сказать, что в детстве я был послушным ребенком, и не припоминаю случая, чтобы родители кому-то сказали: вот, мол, какой у нас умный и послушный мальчик растет. Скорее наоборот. Я всегда отличался гиперактивностью, из-за чего не раз страдали мои родные. Поэтому чтобы угодить родителям в том возрасте, и речи быть не могло, просто я занимался, так как мне это нравилось. Но каких-то далеко идущих планов и амбиций на тот момент у меня не было.

- Занятия музыкой повлияли на ваш характер?

- Я стал ощущать, что переношу свой душевный настрой в музыку. Иногда на сцене сильно волнуюсь, и это тоже свойство моего характера. Я считаю, что это мой минус, но пока не могу себя полностью контролировать. Хотя уверен, что если приложу определенные усилия, смогу измениться. Мне кажется, это довольно долгий путь, и мне придется как следует постараться.

- Вы говорите, что эмоции и волнения, с которыми вы выходите на сцену, со временем должны пройти, но разве эмоциональность - не отличительная черта профессиональных скрипачей?

- Вы правы. Скрипач должен быть эмоциональным, но при этом он должен проявлять и эмоциональную сдержанность.

- Насколько я знаю, ваш брат - тоже музыкант. Откуда такая страсть к музыке в вашей семье?

- У нас в роду многие занимались музыкой, но продвинуться по этой стезе смогли далеко не все. К примеру, мама занималась на таре, но из неких соображений, связанных с менталитетом, оставила это занятие. Но она никогда не навязывала нам с братом свое мнение, всегда оставляла право выбора. Что, собственно говоря, мы и сделали. Не могу сказать, что сожалею о том, что стал скрипачом. Даже если бы я заново родился на свет, все равно выбрал бы для себя этот путь. Плохим я буду скрипачом или хорошим - решать профессионалам.

- Какую планку вы поставили для себя на сегодняшний день и каким видите свое будущее?

- Я хочу быть скрипачом-сольником.

- Тогда придется в первую очередь работать на публику, чтобы удержать зрителя...

- Порой мы сами решаем за зрителя, чего он хочет. Играя сегодняшнюю программу, я не сомневался, что публике это понравится. Я не был уверен, как отыграю, но точно знал: программа хорошая.

- А как насчет шоу - готовы ли вы делать из своих выступлений зрелищные номера?

- Есть классика, а есть попса. Люди, которые устраивают на сцене шоу, не должны относить себя к музыкантам. Конечно, они создают что-то интересное и даже исполняют хорошую музыку, но при этом умудряются устраивать шоу. Это совершенно другая область: либо я должен изучить классику и полностью уйти в нее, либо оставить то, чем сейчас занимаюсь, и стать обычным мальчиком, который играет на сцене.

- Но ведь и число поклонников тогда увеличится в разы, разве не так?

- Да, но для меня это не главное. Вижу себя именно в классике и надеюсь именно в этом направлении чего-то добиться. Недавно я окончательно понял, чего хочу. Есть два варианта: или я зарабатываю деньги, или создаю искусство. Я выбрал для себя второе. Возможно, когда у меня появится семья, я изменю свое мнение, но пока хочу творить искусство.

- Многие музыканты, в частности джазовые исполнители, говорят, что иметь дело с «классиками» очень сложно - они не любят экспериментировать. Вы тоже так считаете?

- Да, они полностью правы. Хотя я и сам люблю эксперименты, но только не в классике. Я не могу позволить себе на академическом концерте какой-то эксперимент. Есть определенные границы, которые я не стану нарушать.

- А что делает скрипача выдающимся?

- Только неустанный труд. Все, что мы умеем и делаем, это навыки, приобретенные годами и часами кропотливой работы. Когда сидишь по восемь часов и играешь только гаммы и этюды. Музыка - это совсем иная область, она должна жить в человеке. Хороший скрипач - очень сложная комбинация: это когда музыкальный человек часами играет гаммы. Хотя в жизни такое встретишь очень редко - зачастую музыкальные люди очень ленивы...

- И вы тоже?

- Пожалуй, да. Однако не могу сказать, что я особо музыкальный, хотя все вокруг так считают. Я никогда не занимался подолгу и не отличаюсь большой любовью к этому. Обычно начинаю активно репетировать лишь перед концертом - по пять-шесть часов, хотя, по идее, так должно быть всегда. Если бы я усерднее занимался, то и успехов добился бы намного больше. Вся проблема - в собственной лени.

- Бытует мнение, что скрипачи с особым трепетом относятся к своему инструменту и не доверяют его никому…

- Да, и я такой же. Не позволяю никому даже прикасаться к своей скрипке.

- А когда у вас появилась эта скрипка?

- Моя скрипка - французская, XVIII века. Это мануфактурная модель, собранная качественно, у нееочень хороший звук. Мы купили ее у знакомого мастера, и когда она появилась у меня, я ощутил совершенно другой звук и открыл для себя что-то новое в звучании привычных нот. Говорят, хороший музыкант сыграет даже на плохом инструменте, но на самом деле инструмент имеет огромное значение.

Виктория ТРЕТЬЯКОВА

Каспiй.- 2015.- 29 апреля.- С.- 13