Через годы, через расстоянья…

Расим Алиев: Мавзолей Гусейна Джавида в Нахчыване выглядит величественно

В предисловии книги «Расим Алиев. Воспоминания» есть такое примечание: «При помощи этой книги, в которой собраны беседы с известным архитектором и градостроителем Азербайджана Расимом Алиевым, его воспоминания, читатели смогут познакомиться с богатой, неутомимой творческой деятельностью большого мастера, с интересным, плодотворным жизненным путем - с детства и до сегодняшнего дня. А самое главное - о каждом событии и факте услышат из первых уст, от самого автора. Одновременно читатели смогут познакомиться с мнением и отзывами современников Расима Алиева, его друзей, известных личностей, деятелей культуры и искусства, а также его студентов и родных, что позволит еще более оживить творческий образ Расима Алиева».

Сегодня день рождения известного архитектора и градостроителя Расима Алиева. Пользуясь случаем, газета «Каспiй», от души поздравляя Расима Гасановича, эксклюзивно представляет фрагмент из его книги, которая готовится к печати, посвященный воспоминаниям архитектора, автора проекта строительства Мавзолея великого азербайджанского поэта Гусейна Джавида в Нахчыване…

…Было начало 1996 года. Был звонок, и на утро следующего дня меня пригласили в аппарат Президента. Предстояло обсуждение проекта строительства Мавзолея Гусейна Джавида в Нахчыване. Должен сказать, что до того мы вместе с Омаром Гасановичем Эльдаровым, народным художником и академиком, а также с заслуженным архитектором Юсифом Гадимовым работали над памятником и парком Гусейна Джавида в Баку. По нашему проекту он и был осуществлен.

Я пришел раньше времени, и меня проводили в зал, где разными группами архитекторов и скульпторов были представлены проекты памятника Гусейну Джавиду. Никого еще не было, я все осмотрел и сел в ожидании. К 10 часам утра стали появляться приглашенные гости и авторы проектов. Вскоре в зал вошел великий Гейдар Алиев. Как известно из истории, еще во времена Советского Союза он добился того, чтобы прах Гусейна Джавида, который погиб в годы репрессий в Сибири, был перевезен в Баку, а потом в Нахчыван и захоронен там. Замысел Гейдара Алиева заключался в том, что построить на родине Гусейна Джавида - в Нахчыване - мавзолей и открыть его дом-музей. Вот такая задача стояла перед всеми собравшимися. Гейдар Алиевич внимательно осмотрел все проекты и сказал, что мы подумаем и выскажем свое мнение, а потом ушел.

После того как публика разошлась, я прошел в приемную Президента и сказал помощнику, что если Гейдар Алиевич захочет или поручит мне этот проект, то я готов поработать над ним. Помощник доложил ему об этом. Спустя некоторое время я был приглашен к нему в кабинет. Гейдар Алиевич, видимо, очень был занят работой, тем не менее, пригласив меня сесть поближе, спросил: «Ты видел проекты?». «Видел», - ответил я. «Ты знаешь, я там не обнаружил ничего такого, что можно было бы рекомендовать для строительства. Если можешь, то займись этим проектом. Но время не терпит, я тебе даю три дня срока».

Я хотел было возразить, что за три дня не успею, но, зная его характер и понимая, что он даст мне возможность работать над этим проектом, я согласился и, чтобы не терять времени, попрощавшись, удалился.

Тогда я нигде не работал, у меня не было ни мастерской, ни бюро. Я собрал все необходимые материалы, большие планшеты для вычерчивания фасадов, планов, разрезов, свои краски, акварель, китайскую тушь, позвонил своему другу Омару Эльдарову, и рассказал ему о порученной мне работе, о том, что я немедленно приступаю к делу. Также я сказал Омару Гасановичу о предусматриваемом мною внутри мавзолея бюсте Гусейна Джавида: «Ты, слава Богу, работал над этим, по твоему проекту построена скульптурная композиция в Баку, так что тему ты хорошо знаешь»... Этими словами я попросил его приобщиться к проекту, и он дал согласие.

Я начал работать, и примерно в недельный срок был готов первый вариант. Показал его Омару Гасановичу. «Это слишком сильно и величественно для памяти Гусейна Джавида», - такова была его реакция. Хотя памятник не отличался большими размерами, но сама композиция, конфигурация производила именно такое впечатление. Гусейн Джавид, конечно, был великим поэтом, но, наверное, правильнее было бы рассмотреть его в контексте истории, литературной иерархии: он не был ни Низами и ни Физули. Так что надо было более тщательно продумать его образ. И я начал работать над вторым вариантом. На это ушло меньше времени, и через несколько дней, посмотрев второй вариант, Омар Эльдаров сказал: «Вот это - другое дело». Это была нахчыванская архитектурная школа…

Тогда я позвонил в Аппарат президента и сообщил помощнику, что проект готов и я могу его представить. Через некоторое время раздался телефонный звонок, и мне велели принести все материалы в приемную Гейдара Алиева. Уже на следующее утро состоялся показ и рассмотрение проекта. В нем участвовали и помощники Гейдара Алиевича, и некоторые государственные деятели. Проект сразу же был одобрен с некоторыми дополнениями и рекомендациями. Я их откорректировал, но поскольку Гейдар Алиевич торопил со сроками, он тут же дал распоряжение о начале строительства. Вы представляете, это был еще технический проект, не было даже рабочих чертежей! Буквально через пару дней мы приехали в Нахчыван, была привлечена строительная компания и дан старт проекту.

Место для мавзолея было определено перед домом, где некогда жил Гусейн Джавид. Одноэтажный домик предстояло превратить в музей. Территорию очистили от ветхой постройки, а на ее месте разбили небольшой парк, в центре которого размещался мавзолей Гусейн Джавида с видом на Араз, на юг. Архитектура мавзолея была основана на традициях Аджеми Нахчывани. Белый мрамор, шебеке-орнамент в виде звезд. Поднимаясь по ступеням на верхнюю площадку стилобата, входишь внутрь мавзолея, и взору открывается стеклянный купол, на нижнем этаже которого находится сама могила и надгробный камень. А по его оси - ниша, беломраморная композиция и бюст Гусейна Джавида, выполненный Омаром Гасановичем. Все это великолепно исполнено и в сочетании с формами архитектуры сливается в единый ансамбль.

К назначенному времени мы завершили строительство. Все это время мы с Омаром Гасановичем находились в Нахчыване. 29 октября 1996 года состоялась церемония открытия мавзолея Гусейна Джавида, на которую были приглашены известные деятели культуры и искусства Азербайджана, представители общественности, политические и государственные деятели, гости из Ирана, Турции.

Мавзолей выглядел величественно, он весь сверкал в лучах солнца белым мрамором и цветными изразцами шебеке в виде национальных звезд по трем фасадам, сквозь которые свет проникал внутрь, освещая центр и саму композицию цветами государственного флага.

Гейдар Алиевич рассказал о своей цели по увековечению памяти выдающегося азербайджанского поэта и мыслителя, для чего он распорядился перезахоронить прах Гусейна Джавида на родине, дабы сохранить для будущих потомков, для истории Азербайджана.

На следующий день нас с Омаром Гасановичем пригласили к президенту. Гейдар Алиевич поблагодарил нас за проделанную работу, сказав, что завтра нам вместе с генконсулом Турции в Нахчыване предстоит выехать в Карс, где при участии президента Турции Сулеймана Демиреля состоится мероприятие по случаю памятной даты жертв армянского геноцида в период Первой мировой войны.

Утром за нами заехал генконсул, и мы двинулись через границу Азербайджана в сторону Турции. В Карсе нас разместили в небольшой гостинице «Карабах». Уже когда мы отходили от стойки регистрации, невысокая черноглазая женщина, подойдя к нам, обратилась по-русски, сказав, что проводит нас. Поднявшись в номер, я протянул ей чаевые и поинтересовался, откуда у нее такой чистый русский язык. В ответ она попросила стакан воды и, сделав пару глотков, заплакала. Я стал успокаивать ее. И она рассказала нам свою трагическую историю. Оказалось, что ее муж и старший сын погибли в первую Карабахскую войну. У нее остался единственный младший сын, которого тогдашний военком Кировакана решил тоже отправить в Карабах. Она упрашивала не отправлять на войну оставшегося сына, за что военком потребовал мзду - 5 тысяч долларов. Денег у нее, конечно, не было, и она обратилась к своей двоюродной сестре, армянке по национальности, в Карс. Та была женой владельца этого отеля, местного азербайджанца, и сказала ей, что просто так они не могут дать ей деньги, но их можно заработать. «Приезжай к нам, работай горничной в отеле на полном пансионе, а мы тебе авансом выделим эти 5 тысяч, дашь кому нужно», - сказали они. Вот так она оказалась здесь, в Карсе, и сейчас живет там, в подвале отеля, отрабатывая долг…

На следующее утро генконсул познакомил нас с мэром Карса. Демирель, оказывается, побывав там, вернулся по делам в Анкару, и наша встреча с ним не состоялась.

За завтраком турецкие друзья поделились с нами своими планами, сказав, что хотят построить памятник, посвященный геноциду азербайджанцев в Карсе. Там в основном живут азербайджанцы, но все говорят на турецком. Правда, нам сказали, что у них всего 50 тысяч долларов на этот памятник.

Вечером нас пригласили на концерт с участием азербайджанского ансамбля под руководством Джанали Акперова, известного мугаматиста, народного артиста Азербайджана. Помню, был также поэт из Азербайджана Сабир Рустамханлы.

Первыми выступили турецкие исполнители. Но как только на сцене появился Джанали Акперов, в зале отключили свет. Наступила кромешная тьма, руководители области встали и ушли куда-то. Мы растерялись. Спустя некоторое время пришел какой-то человек и пригласил нас на ужин. Мы решительно отказались. Я понял, что местные армяне устроили провокацию. Мы вернулись в отель, и больше у нас встреч с руководством области не было.

У меня была одна идея, очень хорошая: композиция, состоящая из небольшого здания полуразрушенной мечети с турецким остроконечным минаретом, у входа которой - скульптурные композиции убиенных, мужчин, женщин, детей, а в центре - старик, поднимающий тело ребенка. Но эта идея осталась на бумаге, встреч у нас больше не было. Позже я узнал, что эту работу взялся делать Джафар Гияси, очень талантливый наш архитектор. Это решение он воплотил в обелиске.

А сейчас, когда прошло достаточно много времени, я хочу задать вопрос армянским политикам и тем, кто из-за рубежа поддерживает их, разжигает вражду, жестокость между соседними народами: что вы сделали, сколько крови пролили? Азербайджанский народ забыл кровавые события, устроенные одноухим Андраником и другими бандитами. Жили же в дружбе. Во всяком случае, нам это так представлялось. И чего вы добились? Азербайджанские земли под оккупацией, но там нет жизни, там - нищета и смерть…

Али САИДОВ

Каспiй.-2016.- 16 июля.- С.11.