Тот самый мотылек, или Путь воина: от живописи к
скульптуре
Я беру камень и отсекаю все лишнее.
Микеланджело Буонарроти
Выдающийся японский философ, самурай Ямамото
Цунэтомо (Дзете)
(1659-1719), мысли которого легли в основу кодекса воина «Бусидо» («Путь
воина»), утверждал: «Люди продолжают рассуждать о том, что мир доживает свои
последние дни, и потому считают, что можно не прилагать усилий. Это постыдно.
Плохих времен не бывает».
Да, сегодня мир переживает не самые легкие
времена: переход от теоретического столкновения цивилизаций к практическому,
деградация культурной составляющей отдельных обществ, пассивная переоценка ценностей
с активным уклоном на возрождение фашизма и расизма, войны, глобальные
экологические проблемы, а вдобавок пандемия COVID-19 доказали современному
человеку, что он никогда не сможет стать властелином Вселенной, даже при
наличии суперсовременных технологий. Словом, тело без души не способно к
подвигам, как и душа, отрицающая верховенство Господа Бога.
И милость Бога в первую очередь заключается в том, что он
позволяет некоторым из нас опосредовано постигать его истины, тайны мироздания
и человеческой жизни. Это подтверждают слова того же самурая - действительно,
«плохих времен не бывает».
Если непосредственное познание высшего разума и объективной
действительности возможно лишь в молитве и медитации, то опосредованное
познание истин мира - только через литературу и искусство. Произведения
искусства являются ничем иным, как материальным воплощением молитвы…
На днях автору этих строк посчастливилось побывать в
мастерской скульпторов. Это был третий визит в чудесный храм, где создаются
образы героев всех времен и народов и, конечно же, герои параллельных миров.
Первое соприкосновение с мистикой произошло пару лет назад, когда скульптор Нурали Шахбазов распахнул двери
своей мастерской для широкой культурной общественности, раскрыв невидимый
простым смертным мир зримых художественных скульптур. Побывав в гостях у Нурали, можно запастись эмоциями от встреч с ним и его
необычайным миром на несколько жизней. «Руки, созидающие вечность» и «Коллапс» Нурали, а также стремление к познанию истины и неутолимая
жажда творчества подвели нас к «Пути воина» необычного художника, молодого и
талантливого скульптора Ильгара Агашова.
За 26 лет своей волнообразной по форме и многоплановой по
структуре жизни Ильгар повидал немало и сделал
многое. Посвятив большую часть своей жизни искусству, он учился у самых лучших
мастеров, художников и скульпторов. В Художественном училище имени Азима Азимзаде, где он получил
первое профессиональное образование по живописи, Ильгар
учился в классе замечательного педагога Афет
Джафаровой и продолжил традиции выдающегося художника Беюкага
Мирзазаде. Но тяга к классическим канонам в
собственной интерпретации и исполнении заставляла его постоянно пребывать в
поисках иных, возможно, новых художественных средств и осознания своего пути. В
тот период он знакомится с выпускником Санкт-Петербургского института живописи,
скульптуры и архитектуры им.И.Е.Репина, знаменитым
азербайджанским художником Вагифом Уджатаем. Однако это творческое взаимодействие было
неполным - у художников были разные концептуальные подходы в понимании и
восприятии мироздания и Создателя. А тут подоспел и призыв на военную службу Ильгара в рядах Вооруженных сил Азербайджана, и их пути
разошлись.
Служил он в Агдаме, на прифронтовых позициях, находясь
практически лицом к лицу с врагом. Это оставило неизгладимый след
как в его жизни, так и в творчестве. Именно после военной службы накопившееся
вдохновение подвигло его сделать выбор между плоскостью и формой. Он поступает
в Азербайджанскую государственную академию художеств, на курс проректора
академии, азербайджанского скульптора, профессора, народного художника,
почетного академика Российской академии художеств Фуада
Салаева, у которого учится секретам мастерства. Ильгар, с детства мечтавший о
дорогих игрушках, рисовал их с большой любовью, а в результате мог только
лицезреть их. Выбрав же форму, он надеялся осуществить свои детские желания,
создавая «игрушки» самостоятельно. Как признается сам скульптор, творческая
диалектика по принципу «от простого оловянного солдатика к монументальной
объемной скульптуре» была заложена в нем еще сызмальства.
Некоторые его работы по живописи где-то еще сохранились:
пара портретов, пейзажи, зарисовки, а у самого художника не осталось
практически ничего. Но есть необыкновенная шкатулка, украшенная китайскими
иероглифами, в которой он до сих пор хранит любимые карандаши. Возможно, когда Ильгар взойдет на свой творческий олимп, найдутся молодые
исследователи-искусствоведы, которые отыщут все его произведения…
Сделав выбор в пользу объемной фигуры, Ильгар
целиком посвятил свою деятельность скульптуре. Наряду с творчеством он
выполняет и государственные заказы по рекомендации своего педагога, ректора
АГХА, академика, народного художника Омара Эльдарова.
Как говорит Ильгар, с тех пор как он начал работать с
мрамором, перед глазами все чаще возникал образ Микеланджело. Но самым любимым
его мастером оставался французский скульптор Огюст Роден, один из создателей
современной скульптуры. Ильгар зачитывался книгами о
нем и его творчестве и каждый раз открывал что-то
новое для себя. Он проделал тот же путь от живописи до скульптуры, что и Роден
в свои годы. Они даже внешне немного похожи, что добавляет современному
художнику творческой ответственности.
За четыре года Ильгар создал
скульптуры «Демон», «Пастух», «Вечная весна», «Икар», «Виноград», «Иисус»,
«Альберто Джакометти», «Расставание», «Полет в танце» и другие, которые смело могут войти в сокровищницу современного искусства
азербайджанской национальной скульптуры. Вкладывая в свои работы философский
смысл и некий посыл, придавая им религиозную окраску и порой отчужденность от
земного, Ильгар Агашов стал
еще одним «проводником» между Небом и Землей. Гениальность скульптора
заключается в том, что идеи, художественные и прочие невидимые атрибуты его
работ гармонируют с видимым, легко познаваемым миром материи, создавая при этом
сложнейшую монументальную композицию.
Душа и идея скульптур Ильгара,
энтузиазм и ответственность перед своими педагогами, мастерами, а главное -
перед самим собой, помогали ему побеждать на всевозможных конкурсах и
участвовать в выставках.
Ильгар Агашов
- мастер своеобразный, его работы далеко не каждый может воспринять. Для
кого-то это шедевр современного искусства, для других - обычные статуэтки. В
связи с этим вспоминаются слова японской поэтессы XII века, современницы и
единомышленницы нашей Мехсети Гянджеви
- Мурасаки Сикибу: «Каждый
устроен по-своему, и нет человека, который был бы законченным злодеем. Нет и таких, кто сочетал бы в себе все достоинства - красоту,
сдержанность, ум, вкус и верность. Каждый хорош по-своему, и трудно
сказать, кто же действительно лучше».
Сегодня Ильгар занимается еще и
миниатюрой, все больше углубляясь в японские виды искусства и философию. Под
впечатлением театра кабуки делает интересные маски. То, что он планирует
создать или воссоздать, опираясь на восточный дух и европейские знания,
выделяет его среди коллег. Но чем больше мы проникаем в глубину его души,
личности и творчества, тем лучше понимаем, что Ильгар
- человек-айсберг, который еще скажет свое веское слово в искусстве.
Он не только мыслит, но и говорит образами, как бы создавая
либретто для своей новой скульптуры: «Наступила ночь. Только слышно, как
грызуны беспощадно и монотонно истребляют остатки нашей жизни. Пламя извивается
в старой чугунной печи, словно танцуя и моля о свободе. Тени в комнате - словно
большие мечты в наших сердцах. Я медленно зачеркиваю еще один день в
календаре»...
На фоне появляющихся течений в искусстве Ильгар
намерен создать свое собственное, которое в полной мере отвечало бы его
таланту, видению и творческим запросам. И несмотря на то, что он считает себя
начинающим скульптором, тем не менее осознает, что
должен внести свою лепту в мир объемных фигур. Он уверен, что способен
сотворить новый стиль, до сих пор неизвестный миру искусства. Он утверждает,
что тайну в миниатюре, в которой имеется начало и конец, можно создать в объемной
форме для полномерного восприятия и познания. В качестве примера скульптор
приводит свою миниатюру «Охота на тигров», где в японском стиле изображен
пространственный рельеф, стрелы и тигры в рамке, что символизирует их верность
законам природы и нарушение тех же законов человеком, преступающим черту
дозволенного. Представьте, каково все это увидеть в монументалистике…
О личности и творчестве Ильгара Агашова и в целом о его феномене в современном
азербайджанском искусстве можно сказать словами французского философа Блеза Паскаля: «Как камень, брошенный в море, имеет
действие на все море, так и каждый человек имеет воздействие на все
человечество».
Личность Ильгара Агашова уникальна, как и условия, в которых он живет:
отсутствие телевизора, компьютера, отрешенность от всего мирского, максимальное
уединение и сосредоточенность на творчестве - то есть здоровый дух в здоровом
теле. За такой образ жизни коллеги и его друзья прозвали его мотыльком...
Сегодня Ильгар работает над
сложнейшим элементом, который станет неотъемлемой частью
катаны - японского самурайского меча. Он чувствует в себе дух борца, который
способен своим творчеством победить зло, восстановить справедливость и
продолжить свой путь «воина».
Абульфаз БАБАЗАДЕ,
Каспiй. - 2021.- 26 декабря- 1 января.- С.14.