О юбиляре рассказывает Михаил СИНЕЛЬНИКОВ

Внешние потрясения совсем не обязательны в судьбе поэта, его жизнь экзистенциально трагична и без них. Но Мамед Исмаил не избежал и ударов судьбы. Здесь главное обстоятельство – затянувшееся вынужденное всей непростой ситуацией пребывание вдали от родины. Впрочем, в Турции популярнейший азербайджанский поэт достиг почетнейшего положения: он, не переменив гражданства, стал полноправным профессором крупнейшего университета в Чанаккале, большие книги его стихов и стиховедческих исследований и на турецком языке регулярно издаются. Да и в родных местах он ежегодно появляется, много печатается и выступает на литературных вечерах в Азербайджане. Заметим, что и в России Мамед Исмаил не забыт: несколько лет назад в Москве вышла имевшая несколько презентаций книга его стихов и поэм «Вместо письма» в избранных переложениях трех основных переводчиков: покойного Юрия Кузнецова, Александра Кушнера и моих.

Правда, занятие стихотворными переводами в нынешней России как ремесло является бессмысленным, оно редко кормит. Но все же я знаю, что переводы особенно сильных стихов и сейчас замечаются кое-кем. И потом – я не в силах преодолеть привязанности к творчеству моего давнего благородного друга, и, что еще важнее, искренне верю в значительность этого творчества, считаю Мамеда человеком судьбы, как будто бы ею мне и посланным… В стихах (хоть и не только в стихах) он всегда, и в советскую подцензурную эпоху, был мучительно правдив. И сегодня не таит самых болезненных, своих переживаний, в том числе, и мгновений полного отчаяния. За это, впрочем, и любят его читатели, прежде всего, конечно, на родине. Между тем его стихи переведены на многие языки мира и отдельными книгами изданы в ряде стран.

Вообще его жизнь, как будто бы направляемая свыше, кажется фантастичной. Какой путь восхождения, начавшийся в дни голодного сиротского детства в беспросветной глуши! От отца, погибшего на фронте, не сохранилось и фотографии. Остались хижина в горах и кормильцы – одна овца и одно плодовое дерево. Зимы были холодные, но, когда это дерево засохло, мать и маленький Мамед не пустили его на растопку, а бережно похоронили… Еще на утре дней познав жестокость жизни и людское бессердечие, поэт на людей не озлобился и принял свою судьбу, как часть общей. И смог однажды произнести самые жизнеутверждающие слова о вечно повторяющемся и единственно великом:

Когда движенью дано начало,

Когда пробились ростки посева,

Кто это знает, – где повстречала

И полюбила Ада Ева.

Шли эти двое сквозь дождь и вьюгу,

И поколенья идут по следу.

Ведет дорога от деда к внуку,

Она продлится от внука к деду.

Уходят в почву тысячелетья,

Повиты недра корнями древа.

И только двое живут на свете,

Их только двое – Адам и Ева.

(Перевод М.Синельникова)

В беге лет я несколько раз навестил Мамеда в Чанаккале, где он теперь живет и профессорствует в самом большом университете Турции. Из окна аудитории видны Дарданеллы с медленно проходящими кораблями. Невдалеке от города – Гомерова Троя, раскопанная Шлиманом и его продолжателями. Серые оливы веют античной Грецией, и Мамед пишет: «Вот уже десять лет в Асосе старый Аристотель учит меня, давая уроки разлуки…» Немало времени занимают исследования в области стиховедения. Мамед работает над собственной монографией и попутно перевел известный труд В.М.Жирмунского о тюркском стихе… Все же знаменитому азербайджанскому поэту и на склоне дней не судьба стать кабинетным ученым. Это поэт по преимуществу и – любимый поэт своего народа.

Мамед Исмаил народен и классичен. Нередко в его стихах простецкая разговорная интонация (в переводе практически непередаваемая) сочетается с глубиной выстраданной мысли и строгостью формы (с трудом выдерживаемой при попытке передачи на другом языке). Пишет Мамед о родной стране, с которой ему надолго пришлось расстаться. А еще – о любви и смерти, то есть о самом главном. Ничем не заменишь стиховой силы и подлинной страсти, а в преданности лирика избранной теме нет ничего необычного. Поскольку вся мировая поэзия родилась из безответной первой любви.

Михаил СИНЕЛЬНИКОВ

Мир литературы. - 2019.  - №11(147), ноябрь  - С. 4.