За голову Фирудина Шушинского армяне назначили 6 млн

В рамках "Года города Шуша" представляем читателям проект АМИ Trend "Я родился в Шуше", посвященный знаменитостям, а также личностям, не столь широко известным общественности, интересным фактам из их жизни, деятельности и творчества. Наш очередной материал посвящен видному музыковеду и исследователю народной музыки и знатоку истории родного города Шуша и Карабаха, заслуженному деятелю искусств Азербайджана Фирудину Шушинскому (Гасанов, 20 октября 1925 - 25 октября 1997).

Как передает Day.Az, в материал вошли воспоминания сына Фирудина Шушинского - полковника полиции в отставке Мамеда Гасанова, с которым мы побеседовали у него дома.

С именем Фирудина Шушинского связана новая эра в исследовании истории и музыки Азербайджана. Выдающийся композитор Фикрет Амиров писал: "Не случайно Фирудина Шушинского называют первым исследователем нашей музыкальной культуры, потому что до него никто не осуществлял специальных исследований в этой области". Армянские псевдоисторики не раз пытались присвоить неповторимое достояние азербайджанского народа и продолжают посягать на него. Фирудин Шушинский более пятидесяти лет жизни посвятил борьбе с необоснованными притязаниями соседей-недоброжелателей на духовное наследие азербайджанского народа, всестороннему изучению истории национальной музыкальной культуры. Его книги "Шуша", "Джаббар Гаръягдыоглу", "Певец любви - Саттар", "Сеид Шушинский", "Жемчужина нашей музыкальной культуры", "Родина талантов - Шуша", "Волшебное искусство Гурбана Примова", "Хан Шушинский", "Садыгджан", "История азербайджанской музыки", "Мысли музыковеда", "Народные певцы и музыканты Азербайджана" и другие являются уникальными творениями и по-прежнему источниками познания жизни и творчества мастеров и неизвестных талантов национального искусства, представляют ценнейшую информацию об истории города Шуша и Карабахе.

Фирудин Шушинский родился 20 октября 1925 года. Его отец Мухаммед бек, из рода Мухаммеда Джафара, был одним из уважаемых и богатых людей Карабаха, которого прозвали Гызыл Мухаммед (Золотой Мухаммед). Мать Саяра ханум происходила из рода Джаванширов, основателей Карабахского ханства и города Шуша.

Мухаммед бек дружил с писателем, филологом, переводчиком и государственным деятелем Фирудином Кочарли, который стоял у истоков создания Азербайджанской Демократической Республики в 1918 году, и поэтому своего сына назвал в его честь. Знаменательным фактом является то, что когда главарь армянских националистов-дашнаков Андроник пытался захватить Карабах, отец Саяры ханум Гасан бек передал оборонявшему регион Нуру Паше 1500 золотых монет на оборону.

Вот в такой родовитой, уважаемой семье вырос и сформировался Фирудин Шушинский, а также в музыкальной среде города Шуша. С детства он слышал исполнение знаменитых мастеров Карабаха, учился в музыкальной школе по классу скрипки, с отличием окончил среднюю школу. В 1942 году ушел добровольцем на фронт и прошел всю войну, встретив Победу 9 мая в Кённигсберге. После войны поступил на исторический факультет Азербайджанского государственного университета. Еще со студенческих лет Фирудин Шушинский занялся изучением общественных наук. Он обладал феноменальной памятью и уже с I курса начал собирать интересные информационные материалы, касающиеся истории, философии, литературы (особенно, классической и ашугской литературы), о зарождении и формировании мугама, его исполнителях. А его доклад о визире Карабахского ханства и поэте "Вагиф как государственный деятель" был удостоен I премии в республике.

Мамед Гасанов: "После армии отец переехал в Баку, поступил на исторический факультет Азербайджанского государственного университета. В 1947 году, учась на втором курсе, был исключен из вуза за то, что послал телеграмму Первому секретарю ЦК КП Азербайджана Мир Джафару Багирову с просьбой разъяснить суть борьбы с наследием поэта и государственного деятеля Наримана Нариманова. Когда Багиров его лично принимал, сказали, что беседа будет 8 минут, но длилась полчаса. Вначале Багиров поинтересовался чей он сын. Дело в том, что Багиров в 30-е годы возглавлял органы госбезопасности Азербайджана в Карабахе и хорошо знал всех шушинцев. На встрече отец сказал, что Нариман Нариманов очень многое сделал для Азербайджана, но Багиров, естественно, с ним не согласился и пытался переубедить.

Уже позже, выступая на пленуме ЦК Азербайджана, Багиров сказал, что университет плохо проводит просветительскую работу и не может студентам разъяснить сущность борьбы с деятельностью Нариманова. При этом упомянул "некоего студента Гасанова", который поставил под сомнение эту борьбу и обратился к нему. После этого выступления отца исключили из университета. И только после смерти Сталина и ареста Багирова, он был восстановлен в вузе. На протяжении всей своей жизни отец никогда никого и ничего не боялся, всегда говорил прямо в лицо, невзирая на должности и положение. В 1954 году он написал дипломную работу "Вагиф и Карабах", которую высоко оценил известный поэт Самед Вургун, который еще в юности увидел талант юного Фирудина как чтеца в Шуше и хотел забрать в Баку, но его мой дед не отпустил. Впоследствии уже повзрослевший Фирудин вновь встретился с Самедом Вургуном, и это стало началом дружбы молодого таланта и именитого поэта".

Фирудин Шушинский объездил многие, даже самые отдаленные уголки страны, выявляя все новые данные о забытых исполнителях мугама. Настойчивость, стремление добиться своей цели, уникальные способности помогали ему месяцами, а порой годами вести поиски и исследования, когда ему приходилось преодолевать сложнейшие преграды, порой даже с угрозой для жизни. Он стал автором первой книги об истории, культуре, традициях и этнографии города Шуша. При подготовке издания ему очень помог известный тарист Гурбан Примов, который фактически стал его духовным наставником, много рассказывал о традициях, культуре и истории родного края. Но за книгу "Шуша", изданную в 1968 году в Баку на русском языке, где он описал достоверную, а не придуманную армянскими авторами историю легендарной столицы Карабаха, ему пришлось отразить немало атак армянских националистов и советского руководства. Он неоднократно вызывался в КГБ и даже в Москву к члену ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР Анастасу Микояну.

Фирудин Шушинский вспоминал: "Что только мне не пришлось испытать из-за книги "Шуша"?! Тогда, из-за враждебного отношения ко мне армян, я целых три года не мог ездить в Шушу. Повсюду на улицах меня забрасывали камнями. Сколько раз ломали мне двери и окна, перерезали телефонный провод. Несколько раз совершили покушение на меня. Все армянские газеты и журналы, вся периодика, начиная с газеты "Пионер" и кончая газетой "Коммунист", организовали настоящую травлю на меня, выплескивая клевету и брань, представляя меня как заклятого врага армянского народа".

Мамед Гасанов: "Эту книгу расценили не как историко-этнографическую, а как антисоветскую, способствующую разжиганию вражды между азербайджанцами и армянами. В ней было рассказано о том, как матерый дашнак генерал Андроник со своей разбойничьей армией, грабя азербайджанские села провинции Зангезур, вторгся на территорию Карабаха. Этот ярый националист стремился захватить Шушу, но потерпел поражение и бежал. Дело в том, что в тот период в Армении вновь поднялись националистические настроения, и в Ереване хотели поставить памятник этому Андранику, а эта книга нарушила их планы. Более того, фраза в книге "Безуспешные попытки отторгнуть Карабах от Азербайджана делались и в дальнейшем" привела к большому резонансу в обществе. "Полетели головы" за издание книги и отца чуть не посадили в тюрьму. Началась его травля и преследования, ему запретили издаваться. Более того, проживающие в Карабахе армяне угрожали расправой. Книга вызвала и международный резонанс, а ливанские армяне назначили за его голову фантастическую сумму в 6 млн рублей. Его даже в Москву вызывал Анастас Микоян и предложил переиздать книгу "без негативных моментов", за что обещал представить к Государственной премии, но отец отказался".

По настоянию Москвы этот вопрос был поставлен на Бюро ЦК Компартии Азербайджана, где выступавшие, не стесняясь в выражениях, пытались навесить на молодого исследователя ярлык "буржуазного националиста", "врага дружбы народов" и т.д. Фирудина Шушинского спасло то, что он был фронтовиком и за него даже заступился его командир, известный военоначальник, дважды Герой Советского Союза, генерал Павел Батов, который тогда был руководителем Советского комитета ветеранов войны.

Мамед Гасанов: "Отец в составе армии под руководством генерала Батова участвовал в Курской битве. За проявленное мужество был лично награжден генералом Рокоссовским медалью "За отвагу", а впоследствии и орденом "Боевого Красного знамени". С Батовым они случайно встретились в Москве, вспомнили свое боевое прошлое, а впоследствии, когда отцу нужна была помощь, Батов сразу заступился на самом высоком уровне. Среди друзей отца были и те, кто в эти тяжелые дни поддержал его - это были такие личности как Фикрет Амиров, Мирза Ибрагимов, Бахрам Мансуров, Зия Буниятов, Микаил Абдуллаев, Таир Салахов, последний впоследствии даже нарисовал два портрета отца, ныне хранящиеся в Доме-музее художника в Ичери Шехер. Несмотря на опалу, они по-прежнему приходили к нам домой, всячески поддерживали - вот такие это были смелые и благородные личности. Отец очень любил тюркский мир и в нашей квартире висел портрет Ататюрка. В КГБ говорили "Как ты смеешь, у всех на стенах портреты Ленина или Брежнева, а у вас турецкого государственного деятеля". Отец отвечал: "Ататюрк мой кумир!". И впоследствии, в 80-е годы, когда читал лекции в университетах Баку, ему вновь было это запрещено делать, так как он пропогандировал тюркские ценности. Отца постоянно вызывали в КГБ, за ним была установлена слежка. Уже работая в органах, в начале 2000-х по своей работе я встретился с генералом КГБ в отставке, который, посмотрев на меня, улыбнулся и сказал: "А ты вырос". Я подумал, что он был у нас в гостях или другом отца. Он ответил: "Я у вас не был, но всегда был рядом". Оказывается, он постоянно следил (внегласное сопровождение) за моим отцом, даже в поездках по стране всегда находился в соседнем купе, так как отец передвигался только на поезде".

По личному распоряжению занимавшего в те годы пост председателя КГБ республики Гейдара Алиева был положен конец нападкам и преследованиям. Впоследствии великий лидер Гейдар Алиев не раз защищал и оберегал Фирудина Шушинского от всякого рода гневных нападок и клеветы недоброжелателей, интриганов.

Фирудин Шушинский продолжил свои исследования, написав и собрав более 700 документов - монографий, статей, рукописей.

"У отца была феноменальная память. После его кончины, перебирая его архив, часть которого сдал в Национальное архивное управление Азербайджана, я думал, что найду колоссальное собрание документов. Как оказалось, все он держал в своей голове. На протяжении многих лет он работал в архивах Баку, Тбилиси, Еревана, Риги, Ленинграда, Москвы, Ташкента и т.д. Это он нашел могилу легендарного ханенде Гаджи Гуси в Шуше, а в архивах картины Верещагина, нарисованные в Шуше. Самым первым поведал широкой общественности о встрече Хуршидбану Натаван и Дюма, и о том, что Жюль Верн в своем произведении повествовал о ханенде Саттаре. Начиная с 70-х стал коллекционировать старые пластинки мировых компаний грампластинок, где были записаны мугамы Джаббара Гаръягдыоглу, Сеида Шушинского, Мешади Мамеда Фарзалиева, Ислама Абдуллаева и других. Всего в коллекции около трехсот пластинок начала 20 века, самая старая 1898 года. Он покупал их за большие деньги в разных города Союза, а однажды за одну пластинку отдал аж 300 рублей! Отец часто брал меня в поездки. Он также собирал афиши концертов, их у нас около ста, и курительные трубки. В нашем доме в Шуше дед всегда собирал меджлисы, где участвовали Джаббар Гаръягдыоглу, Сеид Шушинский, Муса Шушинский, Хан Шушинский и другие именитости. И, начиная с 70-х, такие меджлисы отец стал организовать у себя дома в Баку, на проспекте Строителей, в Доме художника. К нам приходили такие исполнители мугама, музыканты, композиторы и поэты как Сеид Рустамов, Фикрет Амиров, Тофиг Гулиев, Ариф Бабаев, Муталлим Муталимов, Ягут Мамедов, Шовкет Алекперова, Габиль Алиев, Сарвар Ибрагимов, Тофиг Бараймов, Гусейн Ариф, Халил Рза, Микаил Мирза, Рамиз Гулиев, Гаджи Мамедов и другие. Почетным тамадой был академик Акрам Джафар. Эти вечера проходили три-четыре раза в месяц, за праздничными столами, с дискуссиями и музыкой. Собиралось от десяти до 50 человек! Моя мама, я и двоюродные сестры даже тогда не думали о том, какие это корифеи".

Мамед Гасанов - единственный сын Фирудина Шушинского, и всегда воспитывался в патриотических чувствах к родной земле.

"Я был единственным сыном в семье, но абсолютно неизбалованным. Напротив, у отца была жесткая дисциплина. Он очень многое запрещал, заставлял учиться. В 5-7 классах даже заставлял читать академические издания. А после школы, хотя я хотел поступить в университет, отправил меня работать рабочим-слесарем на завод, чтобы знал цену куску хлеба. Только после армии я поступил на юридический факультет Бакинского государственного университета. Он никогда не делал поблажек, говорил, что никогда не замолвит за меня слово во время учебы в университете. "Чтобы я не слышал о проблемах, никогда и никому звонить не буду, никогда меня не позорь". Старался воспитать из меня настоящего мужчину, отвечающего за свои дела и добивающегося всего в жизни своим трудом, искренне любить родную землю. Он был очень принципиальным и справедливым человеком, не терпел ложь, и был настолько уверен в себе и своих знаниях, что его практически невозможно было переубедить. Помнится, однажды я поклялся Аллахом, на что он сказал: "Мужчина никогда не должен клясться - его слово и есть клятва". К тому же, как человек прошедший войну, был очень вспыльчивый, но быстро отходил и всегда говорил - "Меня не вините, мне было 18 лет, когда стоял перед немецким танком на Курской дуге". Война очень отразилась на его характере. Он был также заядлый книголюб. Если в день по три-четыре часа он занимался рукописями, то десять часов читал. Во всех книжных магазинах знали его, все новое сразу же покупал, в основном по истории и музыке. Преподавал в школах и университетах, читал лекции по истории и этнографии в регионах страны, в 80-х годах вел передачу "Исполнительское искусство" на АзТВ. А еще он очень любил футбол, увлекался им, был болельщиком "Нефтчи". Несмотря на строгий характер, был очень дружелюбным, любил анекдоты, отличался своеобразным юмором. Помнится, однажды он спросил у Первого секретаря ЦК КП Азербайджанской ССР Вели Ахундова "А какой самый большой город в мире?". Глава республики с удивлением посмотрел на него и ответил: "Нью-Йорк или Токио". "Нет. Вы ошибаетесь - это Шуша, потому что с конца века армяне пытаются разрушить этот город и никак не разрушат".

Оккупация Карабаха и города Шуша очень тяжело сказалась на Фирудине Шушинском. В период первой Карабахской войны постоянно был на передовой, поддерживая солдат и офицеров, делясь знаниями об особенностях местности, стратегических высотах и населенных пунктах, дорогах, так как прекрасно знал родные места.

Фирудин Шушинский скончался 25 октября 1997 года в городе Баку, в возрасте 72-х лет. По завещанию, он был похоронен на родной Карабахской земле, в городе Барда, так как тогда Шуша была оккупирована армянскими агрессорами.

"Сегодня душа отца радуется на небесах. Шуша уже два года свободна. А моя мечта - создание Музея исполнительского искусства, чтобы передать коллекции, имеющие для республики очень большое значение, для широкой общественности", - добавил Мамед Гасанов.

Неделя.-2022. - 28 октября - С.19.