Любовная “Тоска”

В исполнении интернационального квартета исполнителей.

Великолепный подарок в предновогодние дни преподнес истинным любителям оперного искусства Азербайджанский государственный академический театр оперы и балета – постановку самой яркой и драматичной оперы великого итальянского композитора Джакомо Пуччини “Тоска” с участием “звездного” интернационального квартета исполнителей: заслуженной артистки Украины, лауреата Международного конкурса им. П.Чайковского Екатерины Стращенко (Тоска), заслуженного артиста Республики Беларусь, лауреата международных конкурсов вокалистов Владимира Громова (Скарпиа), лауреата первой премии VI Международного конкурса вокалистов имени Бюльбюля Юсифа Эйвазова (Каварадосси) и маэстро Рауфа Абдуллаева.Такой замечательной “Тоски” на сцене отечественного Театра оперы и балета автору этих строк посчастливилось услышать впервые. Даже не знаешь, кого из исполнителей выделить особо. Замечательные голоса этого оперного любовного треугольника Е.Стращенко – Ю.Эйвазов – В.Громов (не говоря уже о “неприлично” чистых, взятых без кажущегося особого усилия “верхах”) вкупе с не менее интересным актерским воплощением гипнотизировали зрительный зал с первой до последней ноты. Ну а появление за дирижерским пультом нашего признанного мэтра – Рауфа Абдуллаева – просто гарантировало незабываемое впечатление от спектакля.Теперь поподробнее. Используя современную терминологию, опера “Тоска” Дж. Пуччини (по одноименной драме В.Сарду) – это неторопливо развивающийся психологический триллер с историческим контекстом, разворачивающийся вокруг femmina fatale – роковой женщины и по совместительству певицы Флории Тоски. Действие, основанное на реальных событиях, происходит в течение одного дня с 17 по 18 июня 1800 года, когда войска Неаполитанского королевства проиграли битву при Маренго французской армии под командованием Наполеона – и на этом фоне развивается любовная драма Тоски (вернее, трагедия, судя по количеству главных персонажей со смертельным исходом), которая как истинная женщина разрывается между любимым художником, приверженцем республики Марио Каварадосси и влюбленным в нес шефом римской полиции и фактически тайным правителем Вечного города Скарпиа. Последний, недолго думая, воспользовавшись своим служебным положением, по обвинению в заговоре помощи врагам государства избавляется от соперника, приговаривая его к расстрелу. Заколов Скарпиа и потеряв любимого Каварадосси, героиня в отчаянии бросается с крепостной стены.Тоска в исполнении Е.Стращенко, скорее, не оперная дива, а просто женщина – бурная, страстная, ревнивая и нерассуждающая. Особенно разнообразно и удачно была обрисована ее экстравертивная и противоречивая натура. Есть влюбленная и наивно сентиментальная женщина. Есть пылкая и ревнивая любовница. И есть страдающее создание, которое патетически умоляет милости для мужчины, которого любит. Даже знаменитая ария Vissi d’arte (“Я лишь пела”), была исполнена не в привычном для слуха “обрамлении” чувственной тоски, а, скорее страстно – был какой-то физический трепет, чувственный пыл.Каварадосси-Эйвазов прямо-таки настоящий вольтерьянец и якобинец, который рисует раскаявшихся грешниц для церквей и колеблется между женским идеалом в искусстве и женским идеалом в любви. И голос мощный, полетный с каким-то вибрирующим “наполнением”, уверенное владение им на всем диапазоне и довольно экспрессивная манера пения и игры. Чувствовалось, что и сам исполнитель не прочь был “помузицировать от души”, ну а его горячий южный темперамент и довольно привлекательная внешность только добавляли некую притягательность в обрисовке портрета итальянского “свободного художника”. И довольно сдержанная в своих проявлениях бакинская публика весьма благосклонно реагировала не только на “коронные” арии Каварадосси-Эйвазова, но и чуть ли не на каждые высокие ноты, которые были весьма точны и “брались” без ощутимого надрыва.Владимир Громов – исполнитель, до этого бакинским меломанам абсолютно неизвестный, но тот факт, что белорусский певец, с большим успехом исполнивший партию Скарпиа в Парижской Гранд-Опера в сентябре этого года, подогревал интерес услышать его, да и сравнить, тем более на нашей сцене в этой партии блистает Авяз Абдуллаев. Скарпиа-Громов оказался внешне весьма привлекательным, заставляя женскую половину зала недоумевать: “И как можно было главной героине отказать в любви столь красивому шефу полиции?” В плане вокала – белорусский исполнитель весьма грамотный сильный драматический баритон с хорошей дикцией, легко перекрывающий оркестр и хор, и который сумел наполнить свою партию – партию классического оперного злодея – эмоциональной образностью, царственным стилем, постоянно пульсирующим психологическим нервом. А вот в плане актерского воплощения …Скарпиа-А.Абдуллаев – это цинично-жестокий человек, настоящий манипулятор, своего рода черный паук, методично плетущий свою паутину и опутывающий сетью свою новую жертву – Тоску. А когда А.Абдуллаев стоит посередине сцены в момент своего торжества и поет гимн Te deum (“Тебя, Бога, хвалим”), когда он уже осознал, что его расставленная ловушка уже захлопнулась и жертвы – Тоска и Каварадосси – в его руках, и славит он не Господа, а себя любимого – прямо “мороз по коже”. Скарпиа-Громов – это совсем другой типаж Скарпиа. Нет шефа полиции, есть просто Мужчина – мучающийся от своей безответной любви к Женщине. Есть элегантность и холодность барона Скарпиа, обремененного властью, с одной стороны. Есть и беспокойство, сомнения, мятежность, боль отвергнутого сердца, с другой. Безусловно, обе версии интересны и имеют право на существование. Ну а какой герой ближе – каждый зритель волен выбирать сам, тем более что Театр оперы и балета предоставляет такую уникальную возможность.Среди других исполнителей нельзя не отметить Антона Ферштандта в партии недотепы и выпивохи Ризничего. Роль у А.Ферштандта эпизодическая, а сыграно блестяще, даже моментами исполнитель “перетягивал” внимание зрителей с главных персонажей на себя.Когда Маэстро Рауф Абдуллаев стоит за дирижерским пультом, то о высоком качестве музыкальной составляющей можно быть уверенным. Вот и на сей раз наш мэтр дирижировал пуччиниевской партитурой со страстью и искренностью, находя идеальные темпы, идеальное равновесие оркестровых групп, идеальную гармонию между богатством инструментального письма и звучанием голосов солистов. В целом создавалось ощущение, что дирижера волнует не только конечная мудрость целого (целомудрие) в опере, но и особая наполненность переходов. Дирижер сумел не только внушить это ощущение оркестрантам, но и мастерски провел их через все скрытые “пороги” пуччиниевской оперы, безукоризненно выстраивая их как единое целое, точно высчитывая даже паузы между номерами.Впрочем, публика, с интересом наблюдавшая за всеми перипетиями сюжетной канвы, особо не вникала в тонкости техники дирижирования и вела себя на удивление чинно, благопристойно, позволив лишь в конце спектакля овациями заглушить еще не отзвучавший последний аккорд – и стоило, своим грамотным аутентичным звучанием оркестр заслужил как аплодисменты слушателей, так и признание исполнителей.

Улькяр АЛИЕВА

Зеркало.- 2012.- 25 декабря.- С.-8.