Восхождение на плаху”

Размышления над романом С.Рустамханлы и его русским переводом

У каждого большого художника – мастера слова свой путь, своя миссия. Писатель, о котором пойдет речь, это как раз тот человек, у которого свой путь, свое понимание истории Отечества, родной земли, собственной человеческой судьбы. Свое понимание жизни он, по нашему мнению, выразил в своей трилогии, включающей произведения “Книга жизни”, “Гск Танры” и “Восхождение на плаху”.

Примечательно, что названные произведения уже переведены на русский и турецкий языки, посредством которых автор сумел довести наши реалии и правду об историческом пути Азербайджана до близких нам народов. Перевод же этой трилогии на английский язык – это требование и веление времени.

Три разных произведения, но единая мысль и идея: понять и осознать себя, заставить и убедить других адекватно воспринимать тебя, говорить с читателем языком преподносимых реалий и исторических фактов, объяснить себе и другим, что движет твоими мыслями и размышлениями о собственной истории. А то, когда ты говоришь и пишешь, доводишь какие-то сведения до других, твоему окружению, кажется, что говоришь и требуешь лишнее. Мне кажется, что нет в мире второго такого народа и народонаселения, который бы более “стыдился” говорить о своей истории, материальных и духовных ценностях, чем тюрки. Хорошо, что о нас писали немцы, англичане, итальянцы, русские, евреи… А то нам совсем “неудобно” говорить о собственной – тюркской цивилизации… Воссоединение Крыма и Севастополя с Россией, аргументы и доводы российских политических кругов в пользу этого объединения, хотя и противоречащие принципам ООН и ЕС, мирового сообщества, это тоже своеобразный толчок для пробуждения и отказа от ложной скромности. Понятно, что сегодняшний миропорядок не идет ни в какое в сравнение с историческими событиями предыдущих столетий, но в свое время мощные империи Востока – Оттоманская порта и Сефевидское государство – могли бы противостоять аннексии Казанского, Астраханского, Крымского и сибирских ханств, тех же самих азербайджанских ханств. Нам понятны чувства и аргументы российских политиков, простых русских – самих крымчан, но куда девать и как стереть историческую память татар, многовековое тюрко-татарское присутствие в Крыму?

Именно такими рассуждениями мотивируется появление трудов, подобных названным книгам С.Рустамханлы. Еще в 1989 году, после запрета книги “АЗ и Я” Олжас Сулейменов писал: “Народ, проделавший до XX века многотысячелетний путь, сложный и трагический, сквозь мрак поражений и пламя побед пронесший свою душу живую и сохранивший от китайских, мусульманских и монгольских императоров великую землю, которая сегодня всей своей площадью и глубиной служит коммунизму, этот народ достоин того, чтобы знать свою биографию. И биография эта требует уважения” (Сулейменов О. Эссе, публицистика. Стихи, поэмы. Аз и Я, Алматы, Жалын, 1989, с. 28.) Эти слова казахского поэта и публициста, с полным правом можно отнести и к автору романа “Восхождение на плаху”. Лично я, как гражданин, всегда пессимистически и с горечью осознавал факт разделения азербайджанских земель на двадцать ханств после падения империи Сефевидов. Правда, знакомство с представленными в книге Рудольфа Иванова “Азербайджанская быль, российское пришествие и персидские мотивы” (Москва, 2011) архивными материалами немного приободрило меня. Умелое повествование об истории Джавад хана, показ его дипломатической гибкости как главы ханства, мужества и воинственности как полководца и воина в романе “Восхождение на плаху” помогли мне как читателю и гражданину нынешнего суверенного Азербайджана морально воспрянуть духом. Прочитав роман, может, и другие почувствуют то же.

После романа Ч.Айтматова “И дольше века длится день”, научно-публицистической книги О.Сулейменова “Аз и Я” мир услышал правду и из уст самих тюрков. Здесь я хотел бы процитировать слова автора “Книги жизни”: “Поколения уходят телесно, смешиваются с землей, одно поколение сменяет другое, но они остаются среди своих внуков, правнуков, – они остаются своими словами и заветами, чувствами и размышлениями, памятью и святынями…” (Рустамханлы С.Х. Книга жизни, Баку, Гянджлик, 1990, с.6.). С.Рустамханлы оказался в одном ряду с Ч.Айтматовым и О.Сулейменовым, кто, несмотря на препоны советской идеологической машины, еще в 80-е годы сумел осознать глубину этих заветов и святынь.

Свое проникновение в святую святых он начал с книги “Память крови”, с поэмы о Джавад хане. Потом последовала “Книга жизни”, так необходимая каждому азербайджанцу, перед которым в годы ее появления открывалась перспектива быть гражданином суверенного государства. “Гек Танры” вывел азербайджанского читателя, да и не только его, на широкие и безграничные просторы: увидеть, что твоя независимая земля – неотъемлемая часть необъятного тюркского пространства с едиными материальными и духовными ценностями, исторической памятью. Хоть оно, некогда неделимое и целостное, сейчас больше воспринимается символически, виртуально, с натяжкой восстанавливается из-за деградации, разрыва связей и границ, потери исторической памяти. А что двигало, движет и будет двигать этим целостным, что в его ядре – вот на этот вопрос ищет ответ автор трилогии.

Может, С.Рустамханлы нарушил последовательность представления всеобщей тюркской истории, начав не с “Гек Танры”, а с “Книги жизни” и закончив “Восхождением на плаху”? Однако внутренняя логика подсказывает другое: все правильно, никакого нарушения нет. Стоит лишь называть вещи своими именами, констатировать факты, обращаться к отдельным историческим эпохам – все восстанавливается. А сколько таких книг, как “Восхождение на плаху”, может написать автор при этом восстановлении! Разгребая тысячелетний пепел, С.Рустамханлы двумя предыдущими книгами порывался “к угасающим очагам истории, чтобы разжечь тлеющий уголек, чтобы там, за далью столетий, тысячелетий разглядеть искру сохранившегося огня” (Рустамханлы С.Х. Книга жизни, с. 12). Предвидя задуманное и виртуально восстанавливая воображаемое, он твердо решил: “О, сколько искорок истины спрятано в этих очагах!” (Там же).

В восстановленной исторической панораме одним из таких очагов оказался очаг гянджинского хана – Джавад хана Зиядханоглу Гаджара. Роман “Восхождение на плаху”, написанный на исторических документах, являясь своеобразным доказательством неизбежности раздела Азербайджана между Россией и Персией, нынешней потери карабахских земель при поддержке определенных политических и религиозных кругов, в то же время показал нам собственные недостатки, открывшие путь к ним. Объединись ханы перед нападением Цицианова на Гянджу, откажись от личных обид и притязаний все азербайджанские правители, потомки Сефевидов и Каджара при этом решительном моменте, поддержи их Фетали шах и турецкий султан, сегодня на политической карте мира был бы единый Азербайджан. А какую возможность имела Россия присоединить южные азербайджанские земли к северным после заключения Туркменчайского мирного договора в 1828 году! Реальная возможность представилась и Советскому Союзу (в его составе – Азербайджанской ССР) – победителю во Второй мировой войне – поддержать коммунистическое движение в Южном Азербайджане и достойно довести эту миссию до конца. Эти и другие благоприятные моменты истории зарождают в наших душах большие надежды, они двигают нами и восстанавливают нарушенную память, они создают представление об осязаемой целостности Азербайджана, народа нашего. Но память об этих исторических моментах, человеческих судьбах, являясь духовным и культурным достоянием обще-азербайджанского культурно-исторического ареала, должна передаваться из поколения в поколения. Эту попытку мы прослеживаем и в двух других книгах С.Рустамханлы под названиями “Родина Хатаи” и “Это – твой народ”. Поэтому все эти названные произведения можно классифицировать и как пятикнижие.

События в романе “Восхождение на плаху” происходят вокруг Гянджинского ханства, личности Джавад хана, ставшего символом мужества, стойкости и несгибаемости в самые тяжелые в истории азербайджанских земель времена. Мотив земли, которую предки считали святыней и ценою жизни старались ее отстоять, зазвучал у С.Рустамханлы и в стихотворении “Пядь земли”. Когда сосед-враг, получив крылатого коня и любимую жену правителя, потребовал от него и “бесплодный клочок пограничной земли”, “вскипела страна, и встала, сверкнувши клинками, за пядь той земли, что веками прах предков родных берегла, безводной, бесплодной была…” (Рустамханлы С.Х. Жду весточки: Стихи, Москва, Сов. писатель, 1984, с. 57).

К сожалению, мы теряли не клочки земель, а целые области и провинции. Дарил Надир шах грузинам, сам Джавад хан по своей доброте приютил армян… А как долог этот список. Конечно, С.Рустамханлы склонен находить, отмечать и выделять положительные моменты во взаимоотношениях с грузинами, армянами, русскими, а также правителями Ирана. Например, дружба и искренность грузинского принца Александра Мирзы с Джавад ханом впечатляют читателя. Образ Александра Мирзы, изгнанника, тоже мечтающего о самостоятельной Грузии, о дружественных отношениях своей родины с азербайджанскими ханствами, – это свидетельство размышлений автора о горестной судьбе Грузии тоже.

Осада Гянджи, военная и психологическая атака русского генерала, грузина по национальности, Цицианова сопровождается предательством армян и их посягательством на Очаг Шейха, на древние письмена, духовные ценности азербайджанцев. Описание военно-политической ситуации в Гяндже и вокруг нее, изображение духовной и культурной жизни ханства, физической и моральной сплоченности фигур и деяний двух великих гянджинцев – Джавад хана и Шейха Юсуфа – всс это свидетельствует о неиссякаемом потенциале Гянджинского ханства, павшего в результате предательства и посягательств приютившихся у гянджинцев армян.

Автор книги “Азербайджанская быль, российское пришествие и персидские мотивы” большой друг Азербайджана Рудольф Иванов, как истинный патриот, глубоко сожалеет о негативной роли армян в русско-персидских отношениях, в судьбах его Отечества. В разделе названной книги “Нация армян – дороже чести и России” читаем: “Так уж ведется на Руси: мы всегда жалеем и помогаем тем, кто проживает за пределами России, и просим их приезжать навечно и жить припеваючи… Приглашаем единоверцев ради престижа, дабы в мире поверили, что на Руси живется радостно и все живут в достатке. Российские власти пожалели армян, которых, по их утверждениям, в Персии и Турции истязали. Поэтому единоверцами стали заселять российские земли. Земель в России, как известно, хоть отбавляй, хотя большая часть неухоженных, так называемых целинных. Но армян, якобы истерзанных притеснениями и насилиями, настолько жалели, что им предоставляли земли, уже обработанные, где заложен был труд многих поколений – только не армян, а азербайджанцев” (Иванов Р. Азербайджанская быль, российское пришествие и персидские мотивы, М., 2011, с. 267).

Русский посол в Персии А.С.Грибоедов, по долгу службы имеющий отношение к заселению армян на завоеванных у персиян в первую русско-персидскую войну (1804-1813 гг.) карабахских землях ради увеличения численности христиан, беспокоился о последствиях этого заселения. Он даже не подозревал, что помощь армянам когда-то приведет и к его личной трагедии. В записке генералу И.Ф.Паскевичу он писал: “…Мы… немало рассуждали о внушениях, которые необходимо делать мусульманам, чтобы помирить их с нынешним их отягощением, которое не будет долговременно, и искоренить из них опасение насчет того, что армяне завладеют навсегда землями, куда их на первый раз пустили…” (Р.Иванов, с.182). Даже собственное чутье дипломата и поэта не помогло ему избежать армянского капкана, когда двое армян-евнухов и две гаремные армянки попросили у российского посла покровительства и возвращения на родину. Вспомним слова А.С.Грибоедова: “Какое подлое исчадие эти армяне!.. Они продают нас тем самым персам, которые готовы их распять и кипятить со всеми приправами…” (Р.Иванов, с.354).

Любопытны и выдержки, приведенные Р.Н.Ивановым из газеты “Кавказ”. Автор обращает внимание на впечатления генерала Ермолова от пребывания в Персии, где глава всех шахских евнухов, главный казначей страны Манучехр хан и личный казначей шаха Мирза-Ягуб (армяне по национальности) являлись особо доверенными лицами самого Фетали шаха: “Меня одно удивляет – что Персией управляют вывезенные из Грузии и Армении пленные, превратившиеся в евнухов”. (Р.Иванов, с.315).

Джавад хан, при таких условиях достойно противостоявший русским генералам и их подручным-грузинам, конечно, не мог рассчитывать на помощь своего родственника Фетали шаха.

Как художественное произведение роман “Восхождение на плаху” примечателен во многих отношениях: он воссоздает картины национально-исторической жизни азербайджанских тюрков конца XVIII – XIX века, демонстрирует традиции и систему воспитания в азербайджанских семьях (семьи Джавад хана, Шейха Юсуфа, семья пастуха, отца Гюльджамал), быт, нравы и обряды народа, раскрывает тему возмездия (отсечение головы генерала Цицианова бакинским ханом Гусейнгулу ханом, отомстившим за смерть друга – Джавад хана).

Переписка Джавад хана с наместниками Кавказа Зубовым, Кноррингом и Цициановым – это наверняка тема для отдельного разговора. Она отражает не только личное достоинство, героизм, политическую зоркость и дальновидность азербайджанского правителя; в ней выражена обеспокоенность хана за завтрашний день Азербайджана: “Хан чувствовал: приближаются черные для Азербайджана дни. Однако остановить роковой ход событий был не в силах. Оставалось одно – достойно, по-мужски принять приближающуюся трагедию, не стать ему и его наследникам объектом насмешек и проклятий будущих поколений” (Рустамханлы С. Восхождение на плаху. Роман. Баку, Азернешр, 2013, с. 305).

Наша новейшая литература и искусство проявляют особый интерес к образу Джавад хана. Он достойно представлен С.Рустамханлы и в фильме “Джавад хан”. Образы жен и сыновей Джавад хана удачно изображены и в драме Гусейнбалы Мираламова “Ворота Гянджи”, переведснной на английский язык Кямраном Назирли и опубликованной в журнале “Мутарджим” (2013, N1).

Перевод романа “Восхождение на плаху” на русский язык неутомимым переводчиком и издателем Азером Мустафазаде, отмечающим свое 75-летие, – большое событие в нашей литературной жизни. Благодаря Азер муаллиму многие образцы азербайджанской литературы стали известны на широком постсоветском пространстве.

В русском тексте романа мы бы хотели выделить и переводы Сиявуша Мамедзаде, мастерски озвучившего ранее не переведенные стихотворения поэтов-гяджинцев. Изображаемые в романе “Восхождение на плаху” события не воспринимаются читателем как трагические, наоборот, автор прославляет и воспевает своего героя. Этот роман является своего рода героической эпопеей нашего народа. Да, “величием мудрости и волшебством слова Шейха Низами” наш дом-очаг – Азербайджан – будет жить вечно:

Лишь праведностью ты избегнешь мук и бед

Для праведных душой Танры – залог побед.

Коль честен Низами и сердцем, и в делах,

То преуспеет он в свершениях, иншаллах!

Телман ДЖАФАРОВ

Зеркало.- 2014.- 5 апреля.- С.- 15