Это важнее всего

Заслуженный деятель искусств, композитор Джамиль Амиров накануне дня рождения великого Фикрета Амирова рассказывает об отце

22 ноября 1922 года в Гяндже в семье прославленного музыканта Мешади Джамиля Амирова родился сын, названный Фикретом. Мог ли кто-то в то далекое уже от нас время предположить, что этот ребенок пришел в наш мир с определенной миссией: ему было предопределено судьбой стать великим, и он им стал.

Народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, Лауреат Государственных премий СССР, член-корреспондент АН Азербайджанской ССР, - и все это - Фикрет Амиров.

В чем феномен личности этого композитора? Думается, что, в первую очередь, в его удивительно тонком понимании и близости к национальным истокам.

С детства в его жизнь вошла национальная музыка. Мешади Джамиль был широко известным в Азербайджане певцом и таристом. Музыкальная атмосфера, царившая в доме Амировых, профессиональный авторитет отца сыграли свою роль и определили судьбу Фикрета Амирова. Спустя десятилетия история повторилась. Сын Фикрета Амирова, названный в честь деда Джамилем, продолжил семейную традицию, став профессиональным музыкантом.

О Фикрете Амирове написаны монографии, его творчество - непрекращающийся объект исследования. И сегодня, в преддверии дня рождения композитора, возникла идея: дополнить созданный и привычный образ художника-творца эпизодами его (если позволите) "необщественной" жизни. Именно с этой целью мы обратились к заслуженному деятелю искусств, композитору Джамилю Амирову.

- Джамиль муаллим, к моменту вашего рождения Фикрет Амиров был уже автором первой в истории азербайджанской культуры лирико-психологической оперы "Севиль", создателем жанра симфонического мугама, его имя приобрело мировую известность. Поделитесь своими ранними воспоминаниями о вашем общении с отцом.

- Меня с самого рождения окружали звуки музыки. Иногда кажется, что музыка звучала почти постоянно дома, на даче в Бильгя, где на втором этаже располагался кабинет отца. Окна, раскрытые настежь, и музыка. Соседи знали, что музыка доносится из дачи Фикрета Амирова, были терпеливы и уважительны. Когда отец сидел за роялем, мною двигало какое-то непреодолимое желание взобраться к нему на колени. Сейчас трудно объяснить, почему. Хотелось быть ближе к его музыке или воссоединить просто папу и композитора в своем сознании? Не знаю, хотя вряд ли тогда я мог об этом думать.

Оглядываясь назад, понимаю, что очень мешал ему, но отец никогда и ничем не давал мне этого понять. При том, что творчество являлось его сутью, он старался не обделять своих детей вниманием.

- Ваш приход в композицию - самостоятельный выбор или...?

- Все получилось само по себе. Я учился в специализированной музыкальной школе им. Бюльбюля по классу фортепиано. Где-то в седьмом классе попытался сочинять. Написал прелюдию и показал отцу. Он что-то одобрил, что-то посоветовал поменять. По его рекомендации начал заниматься композицией в классе Назима Аливердибекова. А затем в консерватории продолжил занятия по композиции в классе Джовдета Исмайловича Гаджиева.

- Выбор педагога был сделан по совету отца?

- Мы совместно пришли к такому решению, и я никогда об этом не сожалел. Джовдет муаллим - великий человек и великий музыкант, тонкий педагог, блестящий знаток полифонии. Моя благодарность памяти этого выдающегося музыканта безгранична. В момент моей учебы в консерватории Кара Абульфазович жил уже в Москве, но периодически приезжал в Баку, и тогда аудитория кафедры композиции не могла вместить всех желающих попасть на его занятия. В такие приезды я старался тоже показать свою работу Караеву, и отец одобрял мои желания.

- Джовдет Исмайлович не обижался?

- Кара Караев и Джовдет Гаджиев были великими людьми, к подобным ситуациям относились с творческой позиции, воспринимая все правильно, без ненужного подтекста.

- Сегодня в музыкальной культуре Азербайджана вы представляете одно из перспективных направлений - этноджаз. Возврат в классическую музыку возможен?

- Я думаю об этом. Есть определенные идеи, надеюсь смогу их реализовать.

- Среди ваших композиций есть посвящение Фикрету Амирову?

- Пока нет.

- Но цитаты из произведений Фикрет муаллима слышны в ваших работах.

- Безусловно. Это очень популярные в народе песни "Лай-лай", "Гейгель", "Рейхан", "Кор арабын махнысы" из музыки к спектаклю "Шейх Санан". На такой основе мною был осуществлен специальный проект, озвученный в концертной программе и записанный на диск.

- Как сложилась судьба архива Фикрета Амирова?

- Для меня этот архив бесценен, я бережно храню его. В 2012 году отцу исполнилось бы 90 лет, надеюсь, к этой дате удастся издать архивные документы, представляющие, на мой взгляд, огромный интерес и ценность.

- Что вы чувствуете, рассматривая старые фотографии?

- Разные состояния. Воспоминания - это не всегда легко.

- Фикрет муаллим был общительным человеком?

- Да. Мои родители были хлебосольными, гостеприимными людьми, любили собирать у себя своих друзей, а их было не мало и среди них - лучшие представители нашей культуры: Тофик Кулиев, Рашид Бейбутов, Теймур Эльчин, с которым отца связывала тесная дружба. Среди гостей были Лютфияр Иманов, Фидан и Хураман Касимовы, Фархад Бадалбейли. Они говорили об искусстве, шутили, иногда спорили, отстаивая свои взгляды на то или иное явление. У них были общие интересы, и сегодня я стараюсь, чтобы в моем окружении было больше людей, близких мне по духу.

- Возможно, мне кажется, но на многих фотографиях и портретах у Фикрет муаллима грустный взгляд.

- Это нормальное явление. Человеку, повидавшему жизнь, есть от чего и о чем грустить. Отец старался все держать внутри, не обременяя никого какими-то проблемами.

Рая Аббасова

Зеркало.- 2009.- 21 ноября.- С. 24.